Она была уверена, что этот мужчина подымит именно ее, ее и никого больше из этого магазина, на дыбы и не только. ***
Домой Петр вернулся расстроенный. Да, именно таким он и был на самом деле. Ни злым, ни раздраженным, а расстроенным. И найти истинную причину в своем состоянии он не мог. Он сам-то и не понимал, отчего чувствует себя так разбито.
Дома Наташа закатила подобие истерики, схватила платье в намерении его разорвать, но блестящие глаза выдали ее и то, как пальцы несильно сжимали шелковую ткань, боясь ненароком ногтями ее испортить.
Она побесилась, похныкала, затем запорхала вокруг него, сидящего в кресле неподвижно, принялась массировать ему плечи, что-то жужжать то в правое, то в левое ухо, затем целовать, расстегивая меж тем хлопчатобумажную рубашку...
Петр расслабился на какой-то час, пока Наташа лежала у него на груди, затем закрыл глаза и ему приснилась девушка с веснушками и жалом на кончике языка.
Кира сидела, упираясь подбородком в колено, согнувшись пополам. В зубах у нее была тлеющая сигарета, пальцы что-то печатали на клавиатуре.
Бывало, что на нее накатывала какая-то ледяная волна, которую творческие люди называют «вдохновением», и она писала. А что писала - сама не могла понять.
Ночи пролетали не заметно. Иногда без сна, иногда с кошмарами. Она просыпалась рано по утру и думала. Брови у нее постоянно напрягались, взгляд тупился на какой-то точке. Она уходила вглубь себя, искала там что-то и постоянно выходила ни с чем. И так каждое утро.
Пока жуешь сухой завтрак, принимаешь душ, толпишься в маршрутке.
А теперь рассортировываешь платья.
Лена была на своем месте, за кассой.
Обе они были готовы провести очередной скучнейший день.
Но не тут-то было.
Если обе они думали, что Петр вчера шутил, они ошиблись очень сильно.
Едва Лена приготовилась сделать перерыв на обед, как вдруг перед ней предстал, как из воздуха, все тот же Петр. Кажется, все в той же одежде, что и вчера. И с тем же взглядом, обещающим своим жаром спалить весь магазин.
- Платье, - процедил он, кидая пакет на перекладину.
Лена уставилась на пакет, как на мину, готовую взорваться в ту же секунду.
- Деньги, - тем же тоном проскрежетал он.
Лена сглотнула. Как сказать ему, что...?
В это же время из подсобки вышла Кира с двумя платьями и столкнулась взглядом с Петром. Завидев его, она не скрыла усмешки. Кажется, она была не прочь и рассмеяться, но все-таки прислушалась к сигналам этикета, заложенными в ней каким-то хрупким фундаментом еще со школы, когда всех учили быть вежливыми хотя бы на половину от общепринятых правил общества.
Да нет, просто ей было отчасти жаль этого «подкаблучника», каким она его мысленно теперь называла.
Кира слышала весь их разговор, реагирую на него одними лишь смешками. Петр все никак не мог получить ответ на элементарный вопрос: « Почему ему не могут вернуть его деньги уже третий день?». Кира немного сжалилась. Да и надоело ей это порядком. И Лену бы выручить...
- Да потому что у нас нет связи с банком вашим, вот и все, - Кира взяла карточку, которую Петр протянул Лене, и вернула ему.
Петр взглянул на нее, карточку, как на что-то необыкновенное, ему уж точно не принадлежащее. В голове не укладывалось - ему и в этот раз отказали!
«Позовите менеджера», - мысленно проговорил Петр, но вместо этого лишь молчаливо посмотрел на Киру; она стояла, опершись локтем о стойку, спокойно, но не нахально, глядя ему в растерянные глаза. Он удивился собственной мысли о том, что, если он сейчас позовет менеджера - все, возможно, завершится. И тогда, - какая дикая мысль! - он больше не перешагнет порог этого чертового магазина и...
И не увидит ее.
Но, с другой стороны, он был так зол и взвинчен, что даже такая симпатия не могла пересилить желание вернуть деньги и покончить с этой возней.
Запутавшись, он только развернулся и ушел, ничего не сказав, ничего не изобразив, не испустив. Стащил устало пакет с платьем, развернулся и ушел.
Кира долго смотрела ему вслед, думая о том, сколько еще таких подкаблучников обитает в ее городе и на Земле.
Наташа решила, что Петру просто не везет. Что ему не везет и в жизни - она решила оставить при своих мыслях. Обычно ей с трудом удается удержать свой язык в узде и не раздуть пламя ссоры. Обычно она не думает перед тем, как что-то выпалить.
Как уже ясно, на следующий день в магазин пришла сама Наташа. Об этом она решила гражданскому мужу не говорить - пусть отвлечется. Она заметила в нем какую-то перемену, ранее никогда не постигающую хладнокровную натуру Петра. Она заметила, что теперь его молчание за ужином вышло за пределы той черты характера, что была ему присуща - теперь она заметила, что он молчит слишком странно, если так можно выразиться, стеклянными глазами уставившись в какую-то точку на хрустальном бокале вина, напряженно сомкнув губы и сдвинув кустистые брови. Что он целует ее сухими, ледяными губами, не зовет в постель, засыпает с трудом, уходит на работу быстро, не попрощавшись должным образом.