- Опять-таки некая разновидность функциональной специализации. Профессионалы многого могут добиться, когда занимаются своим делом. А в итоге трое морских пехотинцев убиты, а практически невскрываемый сейф был открыт.
- Весьма непростительный факт!
- Согласен, - сказал Хэвиленд, неожиданно наклоняясь вперед и повышая голос. - Точно так же, как непростительны ваши действия. Кто вы такой, черт возьми, чтобы делать то, что вы сделали? За ваши действия вам должны были бы предоставить лет на тридцать тюремную камеру, и это было бы самое подходящее для вас место! Имели вы хотя бы представление о том, что могло случиться? Война могла охватить весь Дальний Восток и весь мир полетел бы в пропасть к дьяволу!
- Я сказал это, потому что я должен был это сделать. Это тот урок, который я получил у Джейсона Борна, нашего Джейсона Борна. Независимо ни от чего, я подал свое прошение об отставке, и оно есть у вас, господин посол.
- И вы хотите, чтобы мы просто так согласились потерять вас? Хэвиленд откинулся в кресле и через секунду продолжил. - Не смешите людей. Я только что разговаривал с Президентом, и он дал свое согласие. Вас собираются назначить председателем Совета Национальной Безопасности.
- Председателем?.. Но я не могу ничем управлять!
- С личным лимузином и прочей чепухой.
- Я не буду знать, что и где я должен буду говорить!
- Главное - вы знаете, как надо думать, и, кроме того, я буду на вашей стороне.
- О, Господи!
- Вам следует расслабиться и заниматься только оценкой ситуации. А говорить предоставьте тем, кто это умеет делать наилучшим образом. Только дайте им четкие указания, что говорить. Ведь реальная власть всегда принадлежит не тем, кто говорит, а тем кто думает.
- Это все так неожиданно, так...
- Но и совершенно достойно вас, - перебил его дипломат. - Мозг - это удивительный инструмент, давайте не будем недооценивать его. Между прочим, врач сказал мне, что Лин Вэньчжу выжил. У него пока еще не работает левая рука, но в остальном он чувствует себя хорошо. Я думаю, что вы дадите соответствующие рекомендации для Лондона.
- А мистер и миссис Вебб? Где они?
- Сейчас они уже на Гавайях. Там же находятся мистер Конклин и доктор Панов. Я думаю, что они уже не вспоминают обо мне.
- Надо заметить, господин посол, что вы не дали им особых причин для воспоминаний.
- Возможно, но ведь это уж не моя обязанность - оставлять о себе хорошие воспоминания.
- Мне кажется, что я понял вас только теперь.
- А я надеюсь, что ваш Бог проявит сострадание к людям, подобным вам и мне, Эдвард. И в один прекрасный день, вы, может быть, даже станете Госсекретарем Соединенных Штатов.
- Я не думаю, сэр.
- Может быть, я и сам так не думаю, - согласился Хэвиленд, - но последние события обнадеживают меня. Ведь сейчас мы почти блестяще завершили нашу работу, уложив все куски разбитой мозаики на свои места. Благодаря таким людям, как вы, как я, как Джейсон Борн и Дэвид Вебб, мы остановили надвигавшийся Армагеддон и, может быть, даже отодвинули его немного назад. Что бы могло произойти, не окажись мы на нашем месте?
Теперь они были все вместе, и ей не нужно было больше прятать свои каштановые волосы, которые вновь разлетались в разные стороны, рассыпаясь по плечам. С момента перелета на Гавайи прошло почти двадцать четыре часа, и за это время они дважды провожали своих друзей. Первым улетел Конклин, который воспользовался первым же возможным рейсом до Лос-Анжелеса, чтобы как можно быстрее добраться до Вашингтона и, как он выразился, успеть застать на месте те головы, которые бы следовало снести.
Позже улетал Мо, который долго приходил в себя после всего происшедшего, и особенно после нескольких лишних доз спиртного, которые он позволил себе принять вместе с Дэвидом.
- Ну, как ты себя чувствуешь, Мо? - спросила его Мари, кутаясь в халат от утренней прохлады.
Доктор, стоя на балконе отеля, продолжал осматривать бесконечные пляжи, которые тянулись и справа и слева от него.
- Сейчас мне значительно лучше, чем было несколько часов назад. Но ты все равно этого не поймешь, потому что ты ни разу за это время так и не потеряла рассудка.
- Почему ты уже в костюме, Мо, - спросил Дэвид, выходя из комнаты на балкон.
- Я уезжаю. У меня ведь остались пациенты в Вашингтоне, и, я думаю, что им будет плохо, если я задержусь.
Наступила тишина, во время которой все трое смотрели друг на друга. Что мы должны сказать тебе, Мо? Как нам сказать то, что сейчас переполняет нас?
- Вы ничего не говорите, это будет самым правильным решением. Я сам скажу вам все, что надо. Мари перенесла сильный стресс, который был вне пределов человеческой выносливости, но я думаю, что все будет хорошо.
- Я хочу выжить, Мо, - сказала Мари, глядя на своего мужа. - И я хочу, чтобы он вернулся ко мне.
- А теперь о тебе, Дэвид. Тебе пришлось пройти через эксперимент по травмированию психики, с которыми ты еще не встречался в своей жизни. Сейчас ты постепенно становишься самим собой и никем больше. Джейсон Борн ушел в прошлое. Он не должен вернуться назад. Входи в жизнь как Дэвид Вебб, постарайся сконцентрировать свои интересы на двух людях, на Дэвиде и Мари. Это единственное, что для тебя существует и должно всегда существовать. А если некоторые моменты прошлого вдруг вернутся, хотя я мало верю в это, позвони мне, и на ближайшем же самолете я прилечу в Мэн. Я люблю вас обоих, с удовольствием посижу в вашей компании и снова попробую тушеное мясо, которое так восхитительно готовит Мари.
Заходящее солнце, похожее на гигантский оранжевый бриллиант, медленно опускалось с туманной границы горизонта в океан. Они медленно шли вдоль пляжа, взявшись за руки, так естественно для людей, только что нашедших друг друга.
- Что ты обычно делаешь, когда внутри тебя возникает нечто, что ты ненавидишь? - спросил Дэвид.
- Стараюсь спокойно принимать это, - ответила Мари. - У всех людей есть темная сторона, Дэвид. Нам бы хотелось избавиться от нее, но мы не можем этого сделать. Возможно, что мы не смогли бы без этого жить. Твоя темная сторона - это легенда по имени Джейсон Борн, но это только легенда, не больше.
- Я ненавижу его.
- Но не забывай, что именно он вернул тебя ко мне. И только об этом и следует помнить.