Наконец он взглянул на часы. Была уже половина четвертого. День заканчивался быстро и напряженно.
Конклин резко поставил стакан с остатками имбирного пива на обшарпанную и грязную стойку бара в питейном заведении на Девятой улице. Он был здесь регулярным посетителем по одной простой причине, что ни один из людей его круга никогда не открывал этой невзрачной стеклянной двери. Здесь была определенная свобода поведения, которая отнюдь не смущала его и вызывала даже некоторый интерес. Как только он переступал знакомый порог, то немедленно снимал галстук, за что снискал определенное уважение у других завсегдатаев, и, хромая, проходил к одному и тому же стулу, около автомата с китайским бильярдом. И когда бы он ни появился, его неизменно ожидал стакан, на два пальца наполненный бурбоном, а кроме того, бармен, который был и владельцем этого заведения, не возражал против того, что Алексу часто звонили по телефону, находящемуся в старой, покосившейся кабине, расположенной у соседней стены. Это и был его "абсолютно стерильный номер", по которому только что раздался очередной звонок. Конклин, прихрамывая, подошел к кабине и поднял трубку.
- Да? - произнес он, закрывая болтающуюся дверь.
- Это "Тредстоун"? - произнес хорошо поставленный мужской голос.
- Да, мне приходилось там работать. А вам?
- Я не был там, но хорошо знаком со всеми делами по документам.
Голос! Он показался знакомым старому профессионалу, хотя он явно первый раз слышал его. Как Вебб описал его? Англизированный? Да, этот голос действительно принадлежал человеку из средней Атлантики, утонченному и широко образованному. Это должен быть тот самый человек. "Гномы" выполнили свою работу, и дело сдвинулось с мертвой точки. Кто-то, видимо, испугался.
- Сначала я должен убедиться, что за вашими словами что-то есть. Факты, имена, даты... я помню их все наизусть и хочу убедиться, насколько вы знакомы с архивом... и с той информацией, которую мне дал Вебб прошлой ночью.
- Насколько я вас понимаю, то в случае, если произойдет что-то неожиданное, с вашей стороны последует определенное заявление, которое найдет необходимые пути в Сенат или в соответствующий подкомитет Конгресса, где сторожевые псы законности только и ждут своего часа. Я верно понимаю ситуацию?
- Я, признаться, очень рад, что мы сразу поняли друг друга.
- Но это не приведет к положительному результату, - заметил говорящий, и в его голосе почувствовалось раздражение от того, что ему приходится ронять достоинство.
- Если что-нибудь произойдет, то почему это должно беспокоить меня?
- Потому что ваша отставка не за горами, а ваше пьянство - очень хороший предлог для этого.
- Я, тем не менее, так не думаю. Всегда должно быть достаточно веских причин для подобных мероприятий, особенно для человека моего возраста и компетенции. А разве то, чем вы только что угрожали мне, присутствует хотя бы в одном официальном документе?
- Хорошо, забудем об этом. Давайте вернемся к началу разговора.
- Но прежде вы должны подтвердить мне знание ключевых данных об операции "Тредстоун", которая была очень большим стратегическим планом, включала многих исполнителей, каждый из которых вел свой, ограниченный участок работы.
- Хорошо. Я коротко перечислю основные моменты. "Медуза".
- Это уже хорошо, - подтвердил Алекс, - но еще не достаточно.
- Попробуем еще. Создание мифа о Джейсоне Борне. Монах.
- Это теплее.
- Пропавшие вклады в Швейцарском банке, в Париже и некоторых мелких банках Запада.
- Это в основном слухи. Мне же нужны ключевые "Камни".
- Я дам вам и это. Уничтожение Джейсона Борна. Двадцать третье мая, Там-Квуан... и та же дата в Нью-Йорке, несколько лет спустя... Семьдесят первая улица. "Тредстоун 71".
Конклин закрыл глаза и сделал глубокий вдох, чувствуя бесконечную пустоту в груди.
- Хорошо, - как можно спокойнее проговорил он. - Вы попали в точку.
- Вы должны смириться с тем, что я не могу назвать свое имя.
- А что вы хотите, в таком случае, сообщить мне?
- Всего лишь два слова: уйдите с дороги.
- И вы думаете, что для меня этого будет достаточно?
- Вы должны принять как должное, - продолжал голос по телефону, очень точно подбирая слова, - что Борн должен отправиться туда, где он нужен.
- "Борн"? - Алекс уставился на телефон.
- Да, именно Джейсон Борн. Его не удалось бы завербовать никаким другим способом, и вы знаете об этом не хуже меня.
- И для этого вы похитили его жену? Грязные животные!
- Мы не причиним ей вреда.
- Но ведь у вас не может быть никаких гарантий на этот счет. Вы не можете контролировать всех исполнителей на каждом участке такой операции. Вы даже не знаете, кто участвует в ней. И я могу добавить только одно: если бы вы могли связаться с ними и получить подтверждение о ходе событий, вы не звонили бы мне!
Теперь обладатель англизированного голоса сделал относительно долгую паузу.
- А вам не кажется, мистер Конклин, что мы оба хотим обмануть друг друга? Не было ни побега, ни ее звонков к Веббу. Ничего. Просто мы с вами отправились на рыбную ловлю, но оба вернулись ни с чем.
- А вы барракуда, мистер Никто.
- Мы с вами бывали в одних и тех же переделках, мистер Конклин. Но вернемся прямо к Веббу... Что вы теперь можете сообщить мне?
Вновь Конклин почувствовал пустоту в груди, но теперь к ней добавилась острая боль.
- Вы потеряли их, нет так ли? - почти прошептал Алекс. - Вы потеряли ее.
- Сорок восемь часов, это такой срок, когда еще нельзя говорить о катастрофе, - очень сдержанно проговорил его собеседник.
- Но вы прикладываете неимоверные усилия, чтобы установить контакт! возразил, почти не задумываясь, Конклин. - Вы исследовали все имеющиеся архивы, опросили всех людей, найденных там, и никто не сообщил вам ничего утешительного! Господи! Ведь это самая обычная вещь! Вы потеряли контроль над операцией! Возможно и другое: кто-то еще вмешался в вашу стратегию, а вы даже не знаете, кто именно! Сценарий поменялся, и женщина исчезла!
- Наши люди работают день и ночь, - возразил голос, но уже без прежней убежденности.
- Включая и Мак-Алистера? На Коулуне? Или в Гонконге?