– Готовы? – спросил Дункан.
Морган кивнул:
– Келсон, я хочу, чтобы ты сейчас расслабился и полностью освободил свой мозг. Пока еще ты не можешь самостоятельно перемещаться, и поэтому мы просто перетащим тебя, как мешок с помидорами.
– Хорошо, – ответил Келсон.
Дункан взглянул на Келсона, внезапно осознав, что тот говорит как король, дающий согласие, хотя его и не спрашивали о том, согласен ли он, его просто поставили перед фактом. Дункан подумал, заметил ли это Аларик.
Келсон закрыл глаза, стараясь ни о чем не думать, пытаясь представить полнейшую темноту, отрешиться от всех тревог. Он почувствовал, как рука Моргана стиснула ему плечо, а сразу затем его затопила головокружительная легкость, сопровождаемая бунтом возмущенного желудка. Келсон открыл глаза. Они были в темноте – и уже не в кабинете.
Дункан внимательно осмотрелся. Ризница была такой же, какой он ее оставил. Пустынно, темно. Он жестом пригласил Моргана и Келсона пройти, а сам подошел к двери и выглянул. В храме тоже никого не было.
Морган заглянул через его плечо и показал на гробницу.
– Обойдем вокруг? – почти беззвучно спросил он.
Дункан кивнул и показал на противоположный край гробницы, где был вход в королевскую усыпальницу.
– Я пойду справа, вы идите слева.
Морган кивнул в знак согласия, и они втроем пошли вдоль гробницы – туда, где был вход. Когда они почти достигли цели, Дункан скользнул вправо и растаял в темноте. Келсон застыл на месте совсем рядом со входом, а Морган продолжал приближаться к еле видимому в темноте охраннику.
Морган крался, как приведение, перемещаясь от одной тени к другой, с каждым шагом все ближе подходя к стражу королевской гробницы. Наконец, он оказался всего в нескольких ярдах от ничего не подозревающего человека. Осторожно, чтобы не произвести ни малейшего шума и не спугнуть солдата, Морган подобрался еще ближе, протянул руки к шее охранника, затем легко прикоснулся к ней пальцами.
При этом прикосновении солдат застыл, потом расслабился, глаза его закатились, они ничего не видели, не запоминали, Морган смотрел на него несколько секунд и, убедившись, что тот в полном трансе, поманил Келсона. Вскоре подошел и Дункан. Келсон с восхищением смотрел на них.
– Ну как? – тихо спросил Морган.
– Он ничего не помнит, – кивнул Дункан.
– Идем, – сказал Морган и направился к воротам в гробницу.
Ворота были массивные. Они представляли собой могучий барьер, отделяющий царство живых от царства мертвых, – барьер, не позволяющий ни войти в гробницу, ни выйти из нее. Ворота имели восемь футов в высоту и были сделаны из толстых медных прутьев, скрепленных золотыми кольцами.
Морган быстро пробежал пальцами по решетке, одновременно глядя внутрь гробницы, в конце короткого коридора стоял простой алтарь, предназначенный для тех, кто приходит оплакивать короля. Далее коридор поворачивал налево, уходя в саму гробницу. Здесь, на повороте, были установлены свечи, бросающие свой свет на полированный мраморный пол и на алтарь. Сразу за поворотом стояла сама гробница – цель сегодняшней экспедиции.
Морган ощупал пальцами замок, а потом опустился на колени, чтобы осмотреть его повнимательнее, Дункан ушел проверить, в каком состоянии охранник, а Келсон вертелся возле Моргана, стараясь заглянуть ему через плечо.
– Ты сможешь открыть замок? – прошептал мальчик, нервно оглядываясь вокруг.
Морган прижал палец к губам, заставляя его замолчать, а затем его чувствительные пальцы продолжали трудиться над замком. Он весь ушел в изучение сложнейшего механизма замка. Келсон затаил дыхание, и тут послышался мягкий щелчок, затем другой. Прежде полуприкрытые, глаза Моргана теперь открылись, и он осторожно надавил на ворота. Они легко распахнулись. Морган, раскрыв ворота, встал и оглянулся, чтобы посмотреть, не идет ли Дункан, и вдруг он застыл, положив руку на плечо Келсона.
– Добрый вечер, Роджер, – сказал он спокойно. Его пальцы крепко стиснули плечо мальчика, когда тот встрепенулся в тревоге.
Рождер стоял в угрожающей позе у самого входа в склеп. Ярость и ненависть были написаны на его лице. Он не верил своим глазам. От его темно-зеленого бархатного плаща, казалось, исходило какое-то зловещее сияние, по лицу и волосам переливались странные блики. Свет факелов на стенах еще усиливал жуткое впечатление.
– Ты? – тихо прошипел Роджер, но в тишине храма этот голос был страшен. – Какого дьявола ты тут делаешь?
Морган пожал плечами.
– Я не мог уснуть, Роджер. И Келсон тоже. Так что мы решили пойти и навестить Бриона. Я ведь не видел его почти три месяца и подумал, что надо прочесть пару молитв над его гробом. Не хочешь ли присоединиться к нам?
Глаза Роджера сузились, и рука потянулась к мечу.
– Как ты можешь! – шипел он, выдавливая каждое слово сквозь тонкие крепко сжатые губы. – Как ты можешь! После того как ты одурачил сегодня весь Совет, после того как ты распространил ложь проклятых Дерини на всю страну, ты осмелился нагло привести Его Величество сюда, в это святое место, только дьявол знает с какой целью. Я…
Когда Роджер начал вынимать меч из ножен, глаза Моргана сверкнули: позади Роджера легко шевельнулась какая-то тень. Морган отступил на шаг назад, стараясь выиграть время. И вот уже освобожденный от ножен меч Роджера блеснул в свете факелов…В этот миг пальцы Дункана легко коснулись его шеи.
При этом прикосновении Роджер застыл на мгновение, а затем расслабился и начал сползать на пол. Когда он был уже на полу, Морган подхватил меч, чтобы тот при падении не лязгнул о каменные плиты, а Дункан приподнял безвольное тело и, подтащив к стене, посадил там.
– Что он здесь делал? – выдохнул Келсон, с неприязнью глядя на Роджера. – Вы думаете, что это Она послала его?
Морган прошел через ворота к королевской гробнице и поманил их за собой.
– Ты имеешь в виду Чариссу или мать? Скорее всего, он сегодня на дежурстве и проверял посты. Тревожиться нам нечего. И он, и охранник ничего не вспомнят. Пошли.
Пройдя немного, они оказались за фамильным алтарем, в усыпальнице Халданов.
Склеп был огромен. Высота потолков равнялась двум человеческим ростам. Громадные камни фундамента собора образовывали внутренние стены. И в этих стенах, прямо в камнях были вырублены ниши по размеру гробов. В нишах покоились останки далеких предков Келсона. Они были завернуты в истлевшие ткани, пустые глазницы смотрели в каменный потолок. Далее лежали короли и королевы Гвинеда, правившие последние четыреста лет. Каждый следующий гроб был роскошнее предыдущего. Под каждой нишей были выбиты имя и годы правления того, кто лежал в нем. Слева стоял новый гроб, освещенный большим количеством зажженных свечей, двумя рядами окруживших его. Келсон остановился и долго смотрел на него, а затем повел Моргана и Дункана туда, где лежал его отец. Когда они приблизились, Морган остановил их, а сам пошел вперед. Дункан и Келсон молча смотрели на него.
Морган постоял безмолвно перед усыпальницей, а затем медленно положил руку на крышку саркофаг. Жизнь Бриона была коротка, он много сделал добра, на большее ему не хватило времени. Почему? Почему ему пришлось умереть?
«Ты был отцом и братом мне, – печально думал Морган. – Если бы я был с тобой в тот день, я или разделил бы с тобой твою судьбу, или не допустил бы твоей гибели. А теперь, когда тебя нет…»
Он взял себя в руки, жестом подозвал к себе Дункана и Келсона. Когда-то между ними и Брионом была дружба, даже любовь. Возможно, это все повторится и в будущем. Но теперь он должен все взять в свои руки.
Осторожно он и Дункан подняли крышку саркофага, слегка повернув ее, чтобы сломать печать, затем подвинули ее вперед примерно на фут, пока не открылся квадратный ярд внутренней части саркофага. Внутри лежало холодное, неподвижное тело, завернутое в саван.
Морган подождал, пока Келсон не поднесет поближе свечу, а затем чуткими мальцами отвернул шелковый саван, закрывавший лицо.