Дункан покачал головой.
– Он свободен, мой принц. Даю тебе слово. И никто ему больше не сможет сделать ничего дурного.
Келсон снова взглянул на своего отца и продолжал тихим шепотом:
– Может быть, мы поступаем неправильно, забирая Глаз Рома и ничего не оставляя взамен? Может быть, мы… – он неуверенно замолчал.
Дункан кивнул:
– Вот это подойдет? – он опустил руку в карман рясы и достал маленькое золотое распятие.
Келсон радостно улыбнулся, взял распятие и вложил его в руки отца.
– Благодарю вас, – прошептал он. Его глаза были полны непрошенных слез. – Я думаю, что ему это тоже понравилось бы.
Мальчик, сгорбившись, отошел в сторону, его плечи содрогались от сдерживаемых рыданий. Морган посмотрел на кузена и вопросительно поднял бровь. Дункан кивнул, а затем перекрестил тело Бриона. Они с Морганом поставили крышку на место, Дункан погасил свечи и поставил канделябр на место, откуда они его взяли, а потом все трое вышли из склепа и миновавали ворота.
Когда ворота закрылись за ними и послышался легкий щелчок замка, Дункан осторожно подошел к тому месту, где они оставили Роджера, и легко коснулся его лба. Тотчас же Роджер встал, все еще оставаясь, однако, под контролем. Дункан вложил его меч в ножны и легким прикосновением приказал отправиться туда, куда он направлялся до встречи с ними, а сам присоединился к своим друзьям. Пора было возвращаться в кабинет.
Дункан открыл шкаф, куда он спрятал Кольцо Огня и другие предметы ритуала, и перенес их на стол, занимающий центр комнаты. Он усадил за стол Келсона и сам сел рядом, а Морган подошел к столу, стоящему у окна, и стал там копаться, пока не нашел то, что искал, – футляр с хирургическими инструментами. Вернувшись к столу, за которым его ждали Дункан и Келсон, он открыл футляр и высыпал инструменты на стол, затем вынул кошелек и достал оттуда Глаз Рома.
Келсон с любопытством смотрел на Моргана.
– Что ты собираешься с ними делать? – он указал подбородком на инструменты.
– Хочу проткнуть тебе ухо, – бодро ответил Морган. Он открыл бутылочку с бледно-зеленой жидкостью и смочил ею тряпочку, взял Глаз Рома, аккуратно протер его со всех сторон, особое внимание уделив золотому стерженьку, которым тот был вдет в ухо Бриона.
– Дункан, прочти мне два первых четверостишия ритуальных стихов.
Я хочу убедиться, что делаю все правильно, – он взял серебряную иглу и тщательно ее протирал, пока Дункан читал стихи.
Выслушав, Морган кивнул и положил иглу на стол, на чистый лоскуток ткани.
– Хорошо. Следи за мной, а я проткну ухо Келсону, – и капля крови даст жизнь Глазу Рома. Затем мы коснемся этой крови Кольцом Огня, но будь осторожен, не бери кольцо голыми руками.
Дункан поднялся и встал за креслом Келсона.
– Хорошо. Что я должен делать?
Морган подвинулся ближе к Келсону и взял другой лоскуток ткани, снова смочив его зеленоватой жидкостью.
– Ты только придерживай ему голову, чтобы он не мог двинуть ею, – при этом он улыбнулся Келсону, желая подбодрить его. – Мы же не хотим, чтобы в его ухе образовалась дыра с палец величиной.
Келсон слабо улыбнулся, но ничего не сказал. Он взял в руку Кольцо Огня, стараясь не прикоснуться обнаженной кожей к металлу или камню. Гранатово-красные камни сверкнули из белого шелка, отразив темный блеск Глаза Рома, лежащего на столе перед ним.
Холодные руки Дункана обхватили голову мальчика, а Морган протер правое ухо зеленоватой жидкостью. Келсону стало холодно. Потянулась пауза: он понял, что Морган направляет иглу, затем раздался слабый щелчок – это игла проколола кожу, войдя в мочку уха, а затем второй – игла вышла с другой стороны. Боли не было.
Морган выдохнул и наклонился, чтобы посмотреть на свою работу. Прокол был хороший, игла прошла там, где надо. Легким движением Морган выдернул иглу и вытер ухо второй раз. На входном и выходном отверстиях появились две капельки крови. Он поднял Глаз Рома и коснулся камнем одной из капелек, а затем опустил его так, чтобы Келсону было видно.
Они смотрели все трое. Темный камень в оправе постепенно изменялся. Если раньше рубин был дымчатым и холодным, то теперь он потеплел и в нем загорелся внутренний огонь. Морган вспомнил, что таким он всегда был в ухе Бриона.
Как только Глаз Рома закончил свое неожиданное преображение, Морган коснулся им Кольца Огня, который держал Келсон. В полном соответствии со своим названием кольцо начало разгораться глубоким гранатовым светом, каждый из камней в кольце излучал сияние.
Морган вздохнул, снова вытер ухо Келсона и вставил туда Глаз Рома. Огромный рубин как будто вобрал в себя всю кровь. Он горел в ухе Келсона – первое требование ритуала выполнено. Вот он – первый признак прихода могущества!
Дункан взял светящееся Кольцо Огня из рук Келсона и осторожно завернул его в шелковую ткань, до завтрашней коронации оно не понадобится. Возвратившись к столу, он увидел, что Келсон рассматривает коробочку с Малиновым Львом на крышке.
Морган разложил пергамент со стихами на столе и внимательно читал третье четверостишие.
– Так мы откроем коробочку, Морган? – спросил мальчик, осторожно вертя ее в руках и прислушиваясь: ему показалось, что там, внутри, раздаются какие-то таинственные звуки.
Мальчик поднес коробочку поближе к уху, и вдруг она издала громкий музыкальный звук, который тут же прекратился, едва удивленный Келсон опустил руку.
Дункан подошел ближе, а потом заговорил:
– Попробуй еще раз, Келсон.
– Что?
– Поверти ее в руках.
Келсон повторил все движения, но на этот раз более осторожно и не поднося близко к голове. Морган заметил это.
– Поднеси ее к Глазу Рома, Келсон, – предложил он.
Келсон поднес, и коробочка опять зазвучала.
– Теперь дотронься до Глаза Рома, – приказал Морган.
Келсон повиновался, и тут же раздался мягкий музыкальный щелчок – это приоткрылась крышка коробочки. Келсон опустил коробочку и открыл крышку полностью. Там лежал Малиновый Лев. Все трое смотрели на него с трепетом. Малиновый Лев не был в действительности малиновым. Просто какой-то хранитель королевских драгоценностей в древности перепутал номер в каталоге. Хранитель давно ушел из этого мира, а его ошибка осталась. В действительности это был герб Халданов:
Золотой Лев, стоящий на задних лапах, фоном для него служила малиновая эмаль. Эта массивная брошь размером с человеческий кулак, с тяжелой застежкой на тыльной стороне, была произведением искусства древних искуснейших ювелиров Конкардина.
Келсон осторожно поднял брошь, вынув ее из футляра черного бархата.
Дункан сел за стол и разложил пергамент со стихами перед собой:
И теперь, когда Глаз Рома увидит свет,
Освободите Малинового Льва в ночи
Непреклонной зловещей рукой.
Зубы Льва вонзятся в плоть, и появится Могущество.
Келсон вертел брошь туда-сюда и затем взял ее в левую руку.
– Непреклонной зловещей рукой… это я понимаю, но… – он положил брошь на стол. – Посмотри, Морган, Гвинедский Лев стоит на задних лапах. Он смотрит на нас.
Морган был озадачен:
– Ну и что?
– Разве ты не видишь? – продолжал Келсон. – У него же нет зубов, их не видно. Гвинедский Лев – и без зубов!
Морган нахмурился и поднял брошь.
– Нет зубов? Но это невозможно. Если нет зубов, нет ритуала. А если нет ритуала…
Келсон осторожно коснулся броши, а затем его невидящий взгляд остановился на полированном столе. Моргану не было необходимости заканчивать фразу, так как Келсон знал ответ.
И смысл его был ужасен, он вызвал холодную дрожь во всем теле Келсона. Существовал только один вариант оканчания фразы:
«Если нет ритуала, он должен погибнуть».
Глава 9
У Гвинедского Льва нет зубов! Малиновый Лев без зубов!