В толпе послышались одобрительные возгласы в честь юного короля, и снова все замерло в напряженной тишине, когда гибкие пальцы Чариссы задвигались, помогая творить новое заклинание. Еще до того как она начала песнопение, темный туман заклубился вокруг нее, постепенно обретая форму дракона.
Дракон растет,
Сила прибывает,
Все побеждает,
Чувства ослепляет.
Прежде чем она успела начать вторую часть, Келсон начал петь контрзаклинание, и туман стал рассеиваться.
Дракон исчезает.
Сила убывает.
Чувства спокойны.
Завоеватель побежден.
Глаза Чариссы угрожающе потемнели, но она ничего не сказала. Она была уверена в легкой победе, но, очевидно, мальчик знает много больше, чем она рассчитывала. Исход битвы по-прежнему не вызывал в ней сомнений: не может же начинающий, только что обретя могущество, победить чистокровного колдуна Дерини, который тренировался в использовании своих сил годами. Но ей следует увеличить мощь ударов. Терпеливо, чтобы не истощить свои жизненные силы, она начала серию ритуальных заклинаний, предназначенных для определения слабых точек противника. Это несколько затянет поединок, но в благополучном исходе она нисколько не сомневалась.
Заклинания метались внутри круга: атака и контратака, выпад и парирование. Все взоры были прикованы к этому состязанию. Люди Чариссы оставались бесстрастными. Долго находясь у нее в подчинении, они теперь беспокоились только о том, чтобы дуэль не слишком затянулась. Только с полдюжины мавров смотрели на происходящее с заметным интересом: они тоже занимались магией и теперь хотели увидеть и услышать новые заклинания.
Однако среди тех, кто смотрел, были и такие, в головах которых бродили мрачные мысли. Нигель смотрел на дуэль с ужасом, боясь того, что может случиться, но не в силах отвести взгляд. Морган поднял голову и тронул здоровой рукой колено Дункана.
– Дункан…
Дункан с участием посмотрел на него, так как Морган стал еще белее, чем раньше. Боль прорезала на его лице глубокие морщины.
– Что случилось? Тебе очень больно?
Морган стиснул зубы и с трудом проговорил:
– Я потерял много крови, Дункан, и чувствую, как силы покидают меня. Та энергия, которую мы использовали для спасения Джеханы, опустошила меня.
Дункан кивнул:
– Что мне надо сделать? Чем я могу помочь тебе?
Морган, морщась, старался устроиться поудобнее на жестких ступенях, каждое движение, причиняло ему боль.
– Ты помнишь, я рассказывал тебе об излечении Дерри прошлой ночью? Я хочу попытаться проделать это еще раз – излечить себя, – он поднял левую руку, чтобы видеть Грифона. – Мне кажется, я знаю, как все делать, но ты должен помочь. Поддержи меня, усиль мои мысли, но не вмешивайся сам. Я говорю так потому, что, похоже, проникаю в области, которые…
Дункан слабо улыбнулся:
– Ты хочешь сказать, что имеешь дело с запрещенными силами, с ересью, Аларик?
– Возможно, – прошептал тот.
Он посмотрел на круг, где происходила дуэль, одобрительно улыбнулся, когда Келсон лихо расправился с каким-то монстром, извлеченным Чариссой из самых недр ада, а затем обратился к своему кольцу и начал концентрироваться. Его глаза заблестели, когда он вошел в первую фазу транса. Как только он погрузился достаточно глубоко, Дункан тоже стал всматриваться в камень. Он легко вошел туда и позволил своим мыслям слиться с мыслями кузена, позволил себе плыть по течению мыслей Моргана, делясь с ним силой. Нигель, сидящий совсем рядом с ними, даже не замечал, что происходит с его соседями.
Для Келсона время растянулось до бесконечности. Все его успешные схватки со зверями и жуткими существами, реальными и мифическими, миновали, проплыли в сознании, как кошмарные, давно забытые сны. Драконы всех мастей и размеров, грифоны, извергающие огонь, стенректы, подобные тому, которого он видел в саду, – ряд был нескончаемым. Даже сейчас Чарисса творила какой-то новый ужас, который он должен отразить и сокрушить.
Он выпрямился и заставил себя сосредоточиться, внезапно поняв, что последнее заклинание, которое готовит Чарисса, – это уже серьезно, это уже не те проверочные заклинания, что были раньше. Когда ее пальцы пришли в движение, создавая серию новых странных пассов, Келсон почувствовал, что это заклинание темнее и непонятнее всех предыдущих. Он изо всех сил старался уловить смысл ее песнопения.
Порождение Дагона, дорогой Бэль,
Услышь мой зов, исходящий отсюда.
Дитя Грома, услышь мой приказ.
Приди: я призываю тебя.
Порази этого юного принца.
Окутай его облаком огня.
Помоги мне завоевать узурпированную
Власть, которая Чариссе принадлежит
По праву.
Чудовище стояло, часто мигая от яркого света, к которому оно, очевидно, не привыкло. Келсон ударил кулаком по ладони, когда понял, что у него под рукой нет нужного заклинания. Мрачные предчувствия охватили его. Когда чудовище оправилось и начало передвигаться по кругу, приближаясь к нему, Келсон быстро произнес несколько заклинаний, но без всякого успеха.
Вызывающе завывая и рявкая, чудовище медленно надвигалось, извергая голубой дым и пламя, глаза его горели свирепым красным огнем.
Когда оно, ревя, прошло уже половину пути, Келсон запаниковал.
Глава 16
Чудовище неуклонно приближалось, и тут к Келсону пришло контрзаклинание. Отступив на несколько шагов, он начал его петь, голос становился все крепче и сильнее, а паника стала сменяться уверенностью.
Лорд Света, Сверкающее чудо,
Помоги мне, если ты слышишь меня,
Услышь мольбу своего слуги,
Сражающегося здесь за свой народ.
Дай мне силы, чтобы сокрушить демона.
Прогони его в глубины Ада.
Очисти круг от зла,
Которое творит Чарисса.
Закончив пение, Келсон поднял обе руки вверх и затем решительно указал на точку в нескольких футах перед собой.
Как раз в этот момент солнце вынырнуло из-за облаков. Его лучи проникли сквозь высокие витражи собора, создав сверкающее многоцветное пятно на полу в том месте, куда указали руки Келсона. Юный король стоял на месте, а приблизившееся чудовище, попав в этот бассейн света, начало извиваться, извергая пламя и дым. Оно рычало от гнева и боли, корчась у самых ног Келсона, но было не в силах выбраться из пятна света и броситься на принца.
Вскоре все было кончено, чудовище растаяло, оставив после себя клочья голубого вонючего дыма.
А на полу все так же играли золотые и алые пятна света, солнечного света.
Келсон опустил руку, на которой победно сверкнуло Кольцо Огня. А солнце воспользовалось моментом и снова скрылось за облаками. Тихий вздох облегчения пронесся по собору. Келсон поднял глаза на Чариссу, и, сделав несколько шагов вперед, чтобы обратиться к ней, благоговейно отметил, что на месте, где погибло чудовище, находился знак Святого Камбера.
Он мысленно послал благодарность чему-то или кому-то, кто помогает ему.
Его глаза светились уверенностью в победе, когда он пел новое заклинание.
Когда он закончил, в соборе стало темно. И через открытые двери в конце прохода он видел, что небеса действительно потемнели, хотя был полдень.
Чарисса с трудом проглотила комок, подступивший к горлу. Впервые за все время на ее лице отразилось волнение и неуверенность. Она боялась предстоящего испытания, но отступать было некуда. Ее пальцы зашевелились, и, творя новое заклинание, она запела.