— Я понял вопрос только в общих чертах, — сказал Кэл. — И не сильно интересовался этим вопросом, если честно.
— Ну так и ответь в общих, сука, чертах. Для начала.
— В долгосрочной перспективе читерство невыгодно, — сказал Кэл. — Потому что если благодаря ему ты получишь какое-то серьезное игровое преимущество, то за тобой придут модераторы.
— Кто такие?
— Игроки выше пятисотого уровня, — сказал Кэл. — Модератором может стать любой игрок выше пятисотого уровня, система просто сгенерирует для него персональный квест. Он тебя обязательно найдет, тут ему Система подыграет, и попытается тебя убить, а все, тобой созданное, сломать. В девяносто девяти процентах случаев именно так и происходит.
— А в остальном проценте?
— Если читеру удается пережить визит модератора и отбиться, его читерство считается узаконенным и становится частью Системы, доступной для повторения и другими игроками, — сказал Кэл. — Но это, скорее, из разряда легенд.
— И как быстро приходят модераторы? — спросил Виталик.
— В зависимости от степени вмешательства.
— А много вообще игроков такого уровня?
— Нет, — сказал Кэл. — Это запредельный уровень прокачки, их едва ли несколько сотен на всю Систему.
— Ни хрена, сука, не понятно, — сказал Виталик. — Значит, будем выяснять это экспериментальным путем.
— Ты что задумал-то? — поинтересовался я.
— Что задумал, то задумал, — сказал Виталик. — Не факт, что вообще что-то выйдет, конечно. Но мне тут надо пару часов посидеть в тишине и, сука, спокойствии, так что шли бы вы с Федором кабанов бить. Заодно уровень ему прокачаете. А я тут посижу, поколдую, и с нашим новым товарищем заодно поговорю. Вдумчиво и неспешно.
— Ладно, — я чувствовал себя отдохнувшим, Федор так вообще выспаться успел, так что никаких причин, чтобы не идти качаться, у нас не было. — Пойдем.
— Пойдем, — согласился Федор, для пробы зажигая фаерболл и тут же его гася.
— Возьмите еды, — предложил Кэл, протягивая нам два куска чего-то, завернутого в штуковину, напоминающую серебристую фольгу.
— Э… — сказал я. — А не отравлено?
— Не доверяете?
— Так ты сам нас научил.
— Дай позырить, — Виталик схватил сухпай, развернул, понюхал и порассматривал под разными углами. — Не, не отравлено.
— А насколько точен твой анализ? — поинтересовался я. — Что нежити хорошо, то игроку — смерть.
— Анализ точен, — заверил меня Виталик. — Я дополнительные свойства тоже вижу, и яда среди них нет.
— А что есть?
— Незначительный баф на бодрость, — сказал Виталик. — И минус пять очков к навыку «гурманство», если ты эту хрень на постоянно основе жрать будешь.
— У меня и навыка-то такого нет.
— Ну и тем более.
Фарм кабанов с Федором не сильно-то и отличался от фарма кабанов без Федора.
Я действовал по прежней схеме, сразу же навязывая противнику ближний бой, а потом подрубал конечность и запрыгивал за спину. В этот момент к драке подключался Федор со своими фаерболлами. Нельзя сказать, что от них было много пользы, но и вреда, в общем-то, тоже никакого. Вдобавок, наносимый нами урон был несравним, и я не опасался, что Федор моба переагрит.
А навык у него все равно качался, и уровни потихоньку росли.
После пятого поверженного моба я предложил устроить перерыв и перекус. Местный сухпай на вкус был, как и положено сухпаю, совершенно никаким, но голод утолял уже после второго же укуса, так что выданного Кэлом запаса там должно было хватить на несколько суток.
Да и бодрость сразу восстановилась.
— А вот насчет победы, — сказал Федор. — Ну, или не победы, а какой-то глобальной цели… Как ты это для себя вообще видишь, Чапай?
— Ну, пока план достаточно простой, — сказал я. — Я намереваюсь найти того, кто несет за все это ответственность, и сделать ему что-нибудь очень неприятное. Настолько неприятное, какое только смогу.
— Может, их уже и в живых-то нет, — заметил Федор. — Столько времени прошло.
— Может быть, — согласился я. — Но что-то мне подсказывает, что это не так.
— Ну, допустим, ты прав, — сказал он. — И как ты это собираешься сделать?
— Пока точно не знаю, — сказал я. — Ты слышал старый анекдот по человека, который что-то там починил одним ударом молотка, а потом выставил за это счет в целых десять рублей?
— Что-то такое помню, но очень смутно.
— Ему предъявили, что дороговато, за один удар-то, тогда он расписал смету, — сказал я. — Десять копеек за удар молотком, и девять девяносто за то, что он знал, куда именно надо ударить.