— Вы умрете, — заладил свое шаман.
— Смени уже пластинку, старче, — сказал я. — Никто тут и не рассчитывает жить вечно.
Я долгое время пытался вести себя, как разумный цивилизованный человек, но, к моему великому сожалению, ни к чему хорошему это никогда не приводило и больших результатов я не добился. Гопники в объективной реальности куда более эффективны.
И при зомбиапокалипсисе чувствуют себя куда спокойнее.
Пока интеллигентный человек будет снимать очки и взывать к голосу разума, гопник успеет пнут его по шарам, ударит по голове обрезком ржавой трубы, а потом, уже лежащего, еще пару раз для верности по ребрам пнет. Я это вовсе не к тому веду, что всем надо быть гопниками. Нужно действовать по ситуации, и иногда ситуация прямо-таки требует, чтобы человек выпустил своего внутреннего гопника наружу и бразды правления ему отдал.
Потому что есть такие люди, которые по — хорошему просто не понимают.
Или орки.
Вот эти ребята, например. Пришли же к ним по — хорошему, объяснили ситуацию, попросили помочь, при том, что помощь эта им фактически ничего не стоит, и коды доступа им нафиг никуда не упали. И нет бы пойти нам навстречу, нет бы войти в положение и прислушаться к голосу разума…
Вместо этого они нам квесты выдавать собрались. Пойди туда, принеси это, убей того… Соверши двенадцать, сука, подвигов чертового Геракла ради того, чтобы тебя бесполезной побрякушкой одарили.
Так я себя распалял.
Мне это было необходимо, потому что в глубине души я чувствовал, что не совсем прав. Голос разума продолжал звучать и в моей голове, но я предпочитал его не слушать отдаваясь на волю моих темных инстинктов.
Никакого плана у меня не было. Я вообще не большой фанат планирования и считаю, что в некоторых случаях оно только вредит. Как я уже неоднократно говорил, главное — это красиво ворваться.
А дальше уже можно импровизировать.
Ворвались мы красиво.
Первым был Виталик, цивилизованный элитный зомби с охрененно большим дробовиком. За ним шел шаман с поднятыми руками, и я, упирающий ствол «дезерт игла» ему в затылок.
Предполагаю, что замыкал нашу процессию невидимый Соломон, но тут уже не поручусь. Я почему-то думал, что он последовал за нами, хотя шагов его не слышал и в затылок он мне не дышал.
Отец находился у дальней от входа стены и тягал железо. В смысле, натурально тягал железо. В каждой его руке было по гантелине, на вид весили они по пятнадцать-двадцать килограммов, и вождь качал бицуху, а пот стекал по его голому торсу.
Воистину, пока ты спишь, враг качается. Пока ты разговариваешь, враг качается. Или как там у классика было?
Что особенно приятно, оружие осталось у трона, и до него Отцу было метров десять. Три обычных прыжка или два хороший.
Конечно, в инвентаре у него могли быть и другие побрякушки, но вдруг нам хоть в чем-то повезет.
Отец медленно обвел нас тяжелым взглядом и опустил руки вдоль тела. Но гантелей из них не выпустил.
— Вижу, вы не договорились, — сказал он.
— Мы в процессе обсуждения, — сказал я. — Решили, что и тебе было бы неплохо поучаствовать.
— Их трое, — выпалил шаман. — С ними стелсер.
Я слегка тюкнул его стволом по затылку, намекая, что он слишком много болтает.
— Вы привели с собой невидимку? — немножечко чересчур театрально изумился Отец. — Это свидетельствует о ваших недобрых намерениях.
— Он сам пришел, — сказал я, не будучи даже уверенным, что Соломон здесь.
Скорее всего, здесь.
У него же квест, или он просто говорит, что у него квест. Но как бы там ни было, я не сомневался, что Соломона опять что-то от нас нужно. Потому что в то, что у него внезапно возникла необходимость заняться вуайеризмом посреди города серых орков и именно в тот момент, когда сюда приперлись мы, мне верилось слабо.
Бывают, конечно, в жизни и более странные совпадения, но сейчас я в случайность не верил.
А если ему что-то от нас надо, то из вида он нас точно не выпустит. А может быть, и в драке поможет, если до драки таки дойдет, чего бы мне все-таки не хотелось.
— Я не люблю невидимок, — сказал Отец. — Бывает, бьешься с врагом в честной драке лицом к лицу, и тут кто-то взрывается фонтаном кровавых брызг, потому что сзади к нему подкрался подлый ассасин. Не уважаю тех, кто бьет в спину.
— У вас тут не олимпийские игры, — сказал я.
Резко, практически без замаха, Отец метнул правую гантелю, отправив ее в полет через весь зал. Я рефлекторно пригнулся, но неуправляемый снаряд летел не в меня, а метра на два левее.
Не долетев метра два до стены, гантеля вдруг резко затормозила, а потом осталась висеть в воздухе.