— Такой был план.
— И о чем же ты хотел с ними договориться?
— Теперь это уже не важно, — сказал я.
— Нет, — сказал он, нетвердо поднимаясь на ноги. — И не проси меня молчать. Я просто обязан кому-то об этом рассказать.
— Не стоит, — сказал я.
— Может, и не стоит, — согласился он, усаживаясь обратно. — Но очень же хочется.
— Народу не нужны нездоровые сенсации, — твердо сказал я.
И тут, повинуясь непреодолимым законам вселенского свинства, дверь салуна распахнулась от мощного удара ногой, и на пороге нарисовался бешеный зомби, на этот раз хотя бы без дробовика. Он обвел взглядом зал, безошибочно выцепил им мой столик и возопил на все заведение:
— А вот и он! Здорово, Чапай!
— Привет, — я вяло помахал ему рукой.
— Чапай, я должен тебе сказать, что ты никакой, сука, не физрук! — продолжал вопить Виталик. — Ты, сука, мясник! Но я все равно рад тебя видеть!
Глава 21
Я тоже был рад его видеть, но все же Виталику следовало вести себя потише. Если бы я искал дешевой популярности, то пошел бы на ток-шоу на первом канале, объявив себя внебрачным сыном Петросяна и Пугачевой.
— Это твой друг? — спросил Питер, пока Виталик прокладывал себе дорогу от входа на нашего столика.
— Да, — сказал я.
— А он и раньше был зомби?
— Полагаю, что не всегда, — сказал я. — Но когда мы познакомились, уже был.
— Это печально, — сказал Питер.
— Еще как, — сказал я.
— Тогда я пойду.
— Удачи, — сказал я, и он по-тихому слился, устроившись за столиком в дальнем нас углу.
Виталик подобрался поближе и одарил меня мертвецки крепким рукопожатием.
— Довольно далеко ты забрался, — заметил он. — Хорошо хоть, что у тебя хватило мозгов не свалить из этого мира к хренам.
— Ну, временами я все-таки соображаю, — сказал я. — Как ты меня нашел?
— Это не я, — сказал Виталик. — Это наш общий знакомый. Он на тебя маячок повесил.
— Понятно, — сказал я. На самом деле, я где-то что-то такое и предполагал. — А где он сам?
— Паркуется, — сказал Виталик. — И пока он, сука, паркуется, я хотел бы у тебя спросить. Как он тебе вообще?
— Не знаю, — честно сказал я. — Наше знакомство было крайне мимолетным, хотя и довольно познавательным. А тебе?
— Да я тоже не знаю, — сказал Виталик. — Он, сука, себе на уме, но они тут все себе на уме, такие у них жизненные условия, к хренам.
— Он тебе рассказал, чего ему от нас надо? — спросил я.
— Нет. Сказал, надо сначала тебя найти. Это, типа, первоочередной важности, сука, вопрос. Кстати, вот еще один вопрос первоочередной важности. Коды у тебя?
— А если бы их у меня не было, вы бы за мной не вернулись?
— Чушь, сука, не неси, — сказал Виталик. — Я бы вернулся по-любому. И этого бы заставил помогать.
— Его заставишь.
— Ну, не такой он, сука, и супермен, каким себя мнит, — сказал Виталик. — Всех убью, один останусь, а по факту что? Старый добрый Виталик выносит его из битвы на своих, сука, широких плечах.
— А старый добрый Виталик не может говорить потише? — спросил я. — А то нас тут уже весь бар слушает.
— Может, — сказал Виталик. — Но, сука, не будет. Потому что если старый добрый Виталик будет говорить тихо, то подслушивать его сбежится целый город. Ибо незнакомцы, шушукающиеся по углам, привлекают к себе гораздо больше внимания, чем незнакомцы, орущие во всю глотку. Такая вот, сука, диалектика.
Я не разделял его подход, но спорить не стал.
— А ты, сука, молодец, не растерялся, — сказал Виталик. — Как оно там все было, когда мы отчалили?
— Попробовал договориться и не получилось.
— Я видел, как оно там не получилось, — сказал Виталик. — С него упало что-нибудь интересное?
— Не знаю, не лутал, — сказал я.
— Это ты знатно лоханулся, дружок.
— Занят я был, не до мародерства. Даже голову отрезать не успел.
— А зачем, сука, голову отрезать? — удивился Виталик.
— Для награды, — объяснил я.
— К хренам такие награды, — сказал Виталик. — Дикость какая-то.
— Квест на него был, — сказал я. — Тут и давали.
— К хренам такие квесты, — сказал Виталик. — Мы-то не сразу вернулись, и в само здание уже не совались, так, понаблюдали немного из стелса. Но удалось подсмотреть, как они тела оттуда выносят и в штабеля складывают. Изрядно ты там, сука, повеселился.
— К хренам такое веселье, — сказал я. — А вы на чем приехали, что он так долго паркуется? На электричке?