— Это выглядит как начало многообещающего, сука, рассказа, — сказал Виталик.
— На самом деле, нет, — сказал Соломон. — Я взял этот квест, нашел вас по маркеру и решил понаблюдать, чтобы понять, с читером какого рода я имею дело. Система этого не поясняет, знаете ли. Кстати, так и не понял. Как именно ты нарушаешь правила?
— Почитай описание дробовика, — сказал Виталик.
— Это было бы куда удобнее сделать, если бы он не упирался своим дулом мне в висок, — заметил Соломон.
— Так лучше? — Виталик убрал пушку от головы Соломона и воткнул ее ему в бок.
Не знаю, насколько удобнее стало читать, но, по крайней мере, со стороны мы перестали выглядеть как герои Тарантино, обменивающиеся последними в своей жизни репликами.
— Ого, — сказал Соломон, прочитав описание. — Ты можешь менять характеристики игровых предметов? Это весьма ценно. И очень опасно. Понимаю, почему за тобой отправили целого меня. Ты вносишь дисбаланс в Систему.
— Целый ты недавно отгреб от какого-то орка, — напомнил Виталик.
— Я допустил пару ошибок в той схватке, — признал Соломон. — Но, между прочим, это был не просто игрок, а целый рейд-босс. Вы знаете, какая за его голову назначена награда?
— Не знаем, — сказал я. — Но это не имеет значения, потому что требование сформулировано слишком буквально, а его головы у нас нет.
— Мы могли бы вернуться, — сказал Соломон.
— Давай лучше вернемся к твоей истории, — сказал я.
— Нет никакой истории, — сказал Соломон. — Пока я за вами наблюдал, я узнал о существовании Длинного Копья, предположительно сумасшедшего искина, кодах доступа и Второй Директиве, и мне показалось, что эта теория стоит того, чтобы на время отложить свои модераторские обязанности и выступить на вашей стороне.
— На время?
— Мой временной лимит на этот квест — сорок дней, — сказал Соломон. — Осталось тридцать пять.
— А потом? — спросил я.
— Если мы договоримся, то устроим показательный бой, в котором я дам Системе понять, что попытался, — сказал Соломон. — Бой я постановочно проиграю, и тогда возможно два варианта. Либо Система оставит вас в покое, либо в следующий раз модераторов будет больше.
— Не самый приятный, сука, расклад.
— Если это произойдет, я помогу вам отбиться, — сказал Соломон. — Вы видели меня не в самый удачный момент моей карьеры, но, поверьте, таких бойцов, как я, тут немного.
— А я думал, каждый второй, — заметил я.
— Я занимался слежкой, и не был готов к той драке, — сказал Соломон. — Кроме того, да, я слегка переоценил свои возможности, не ожидая, что на этой планете может быть угроза, с которой я не смогу справиться в любом состоянии. Но больше такой ошибки я не допущу.
Он очень хотел показаться полезным, я это видел и это мне не нравилось. Он был игрок, причем не просто игрок, а старый и опытный игрок, и никак не входил в число людей, которым я мог бы доверять.
А число там и так не очень большое.
— Зачем это тебе? — спросил Виталик. — На кой черт ты в эту ситуацию вписаться хочешь?
— А вам зачем?
— Мы, люди, деструктивны по своей, сука, природе, — сказал Виталик. — А Чапай так вообще любит все ломать.
— Люблю, — согласился я.
— У меня те же мотивы, только они постарше, — сказал Соломон. — Я, как и вы, не был рожден в Системе. По моему миру, как и по вашему, был нанесен такой же удар. Моя жизнь, как и ваша, тоже была разрушена в одночасье. Моя ярость остыла, но никуда не исчезла. Вы хотите уничтожить Систему или хотя бы нанести по ней удар, и я тоже этого хочу, и ради этого я готов сотрудничать с кем угодно. Даже с зомби, сумасшедшим искином и кровавым маньяком, истребившим половину племени серых орков.
— Едва ли половину, — сказал я.
— Слухи говорят уже о половине, — сказал Соломон. — Через год будут рассказывать, что ты перебил все племя.
— Все, как и везде, — сказал я.
— На самом деле, это не так уж плохо, — сказал Соломон. — Лучше иметь угрожающую репутацию, чем не иметь никакой.
— В цивилизованном обществе эта формула бы не сработала, — заметил я.
— Здесь работает, — заверил он. — Так что, возьмете меня в дело? У меня есть финансы, связи и космический корабль, так что я могу быть вам очень полезен.
— А если не возьмем?
— Тогда я встану и уйду, и вернусь дней через тридцать пять, или чуть раньше.
— А встанешь ли? — осведомился Виталик, ввинчивая дуло дробовика ему в ребра.
— Встану, — спокойно сказал Соломон. — Мы вместе дрались, и я обязан вам за помощь, потому и дам вам эти тридцать дней. Но, поверьте, вы больше выиграете, если согласитесь на мою помощь.