— Чего? — спросила Элэйн, вновь сбитая с толку странным использованием слов иномирянкой.
Нахмурившись, Керэн попыталась ещё раз:
— Как агент, или, может, главный шеф-повар…
— Рецепт принадлежал Мэттью. Он был бы шеф-поваром. Ты какую-то бессмыслицу городишь, — возразила Элэйн.
Керэн сделала глубокий вдох. За весь день они вели этот разговор, с лёгкими вариациями, уже несколько раз:
— Забей. — Подавив раздражение, она сосредоточилась на своих вымотанных друзьях: — Готовы домой? Стряпня Алиссы достигла новых высот, хотя, я думаю, сейчас еда уже остыла. — Она ткнула Коналла носком своего сапога. — Просыпайся.
Коналл приоткрыл глаз, затем снова закрыл:
— Ступайте без меня. Я не смог бы двигаться, даже если бы вы меня подожгли.
— Это можно устроить, — прокомментировала Элэйн, недобро скривив губы.
— У меня идея, — сказала Керэн. Встав на колени, она положила руку на грудь молодого человека, и исчезла, забрав его с собой. Минуту спустя она снова появилась, потирая колени, которыми, судя по всему, ударилась.
— Ты ранена? — спросила Айрин. — Что случилось?
— Я телепортировала его прямо ему в кровать, — печально объяснила Керэн. — Что для него окончилось хорошо, но я забыла учесть собственное положение. — Мэттью начал тихо смеяться.
— Что ты имеешь ввиду? — озадаченно спросила Айрин.
— Он появился на кровати, а я — в нескольких футах над полом, поэтому приземлилась жёстко, — пояснила Керэн.
Айрин вздрогнула:
— А-а. Звучит болезненно. — Они с Линараллой помогли Мэттью встать, и Керэн за один раз перенесла их и Мёйру обратно.
Солнце почти достигло горизонта, заливая поле, на которое садилась Присцилла, текучими лучами золота. Чад проигнорировал прекрасное зрелище, и скатился с её спины почти сразу же, как её ноги коснулись земли. Он был рад в кои-то веки стоять на твёрдой почве:
— Никогда к этому не привыкну, — проворчал он.
— К полёту? — спросила драконица. — Мне он кажется совершенно естественным.
— Нет в нём ничего естественного, — пропыхтел охотник. — Если бы я предназначался для полётов, то родился бы с крыльями.
— Ты не родился с копытами, однако на лошади скачешь, чтобы двигаться быстрее. Я родилась с крыльями — разве есть разница в том, что ты пользуешься моей спиной для быстрого перемещения? — подала мысль Присцилла.
Чад зыркнул на свою спутницу:
— Во-первых, если я упаду с лошади, то не разобьюсь насмерть, а во-вторых…
Она перебила его:
— Люди постоянно умирают от падения с лошади.
Он в досаде провёл ладонью по лицу:
— Но в основном они не умирают. Если я соскользну с твоей спины, то обратно уже не встану. И вообще, я…
— Я не дам тебе упасть, — настояла Присцилла, снова его перебив. — А если ты всё-таки каким-то образом сумеешь настолько накосячить, то я тебя поймаю. Я бы посмотрела на лошадь, способную на такое же!
Стрелок несколько секунд беззвучно ругался себе под нос, пока не нашёл в себе терпение продолжить:
— И вообще, как я и говорил, прежде чем ты перебила, лошади мне тоже не сильно нравятся.
Это окоротило драконицу, но чуть подумав, она ответила:
— О. Ну, на этот счёт у меня нет мнения, поскольку они слишком маленькие, чтобы я могла на них ездить — но выглядят они вкусно.
— Чего?
— Ты слышал, — заявила она. — Не заставляй меня повторяться.
— Ты ела лошадей, пока жила сама по себе? — взволнованно спросил он.
Отвернув голову прочь, она ответила:
— Нет.
— Ты вообще когда-нибудь ела лошадь — может, в какое-то другое время? — добавил охотник.
Притворяясь, что полирует один из когтей, она ответила:
— Пока что нет.
— Присси! — рявкнул он.
— Ты сказал, что они тебе не сильно нравятся. Я думала, ты поймёшь, — заныла она, прежде чем добавить: — Вот так и бывает, когда ведёшь себя искренне.
Расправив плечи, Чад строго заговорил:
— Слушай, ни при каких обстоятельствах, никогда не ешь лошадь, и это пр… — Он остановился, прежде чем сделал это приказом. — Знаешь что, на хрен это. Просто знай, что я не хочу, чтобы ты их ела, а если я тебя поймаю за уплетанием чьей-то лошади, то я выдеру твою толстую чешуйчатую задницу так, что неделю сидеть не сможешь.
В душе она улыбалась в ответ на выбранные им слова. По правде говоря, она не особо-то и хотела отведать конины, хотя и возражений на этот счёт не имела. Она просто хотела вытащить его из того тёмного настроения, куда он скатывался каждый раз, когда слишком долго молчал. Поэтому она ответила: