Меч Грэма был ослепляющим шквалом стали, тесня его отца, но хотя его удары казались бездумными, они таковыми отнюдь не были. С каждым ударом Дориан был вынужден отвечать всё дальше и дальше от центра, пока наконец не оказался в беззащитном положении. Клинок Грэма пошёл вбок, вниз, а потом снова вверх обратным ударом, который должен был попасть Дориану в правую подмышку, и закончиться под его левым плечом.
Алисса увидела приготовления к последнему удару за несколько секунд до его осуществления, и крикнула ему:
— Грэм, стой! Позволь ему додумать!
Внутри своей оболочки пустоты Грэм услышал её, и промедлил. За эту долю секунды Дориан вернул себе равновесие, и прыгнул вперёд, ударив рукоятью меча молодому человеку в лицо, заставив его покатиться по земле. Оглушённый, Грэм уставился вверх на своего отца, пока близнец его собственного меча возносился к небу.
Алисса закончила затягивать жгут, и с молниеносной быстротой подскочила, бросившись бежать. В сердце своём она знала, что опоздала. Она не могла остановить удар, но и себя остановить не могла. «Если он умрёт, то умрёт не один».
На её глазах броня Грэма исчезла, оставив его незащищённым и уязвимым — он смотрел вверх на человека, который раньше был лишь воспоминанием. Нырнув вперёд, Алисса упала на Грэма, когда меч обрушился вниз.
Удар внезапно прекратился, а потом меч Дориана отступил, снова поднявшись в положение готовности. Из своей позиции он мог прикончить их обоих раньше, чем они успеют шелохнуться.
— Сними шлем, — рявкнул он Алиссе. — Дай мне увидеть твоё лицо.
Миновали долгие секунды, пока она возилась с ремешками, прежде чем её шлем был снят с её головы. Глаза Дориана расширились, когда он увидел её лицо и плотную косу волос на её затылке.
— Женщина? Кто ты?
Она посмотрела ему в глаза, смаргивая слёзы, но на её лице не было страха:
— Я — та, кто любит твоего сына больше собственной жизни.
Дориан перевёл взгляд с неё на Грэма, а потом его руки будто потеряли силу, позволив мечу опуститься к земле:
— Это правда?
— Меня зовут Грэм Торнбер, — ответил Грэм. — Сын Дориана Торнбера и Роуз Хайтауэр. Я был назван в честь моего деда, тобой назван, если ты — действительно Дориан Торнбер.
— Мой сын был ребёнком, — сказал Дориан с замешательством в голосе.
— Тебя не было уже много лет… Отец, — сказал Грэм. — Ты умер, удерживая каменный монолит, чтобы спасти нас.
Дориан потряс головой, будто пытаясь прочистить её, затем поднял меч, указывая им на Сайхана:
— Зачем? — спросил он.
— Мой отец сделал это по приказу Леди Роуз, — ответила Алисса. — Чтобы призвать Мордэкая. Нам нужно было это сделать, чтобы остановить конец света.
— Твой отец?
— Сэр Сайхан, некогда бывший тебе другом, — объяснила она.
— У Сайхана была дочь? — сказал Дориан, отказываясь верить в это, а затем его взгляд сместился на лицо Грэма, и его глаза увлажнились: — А вы…?
— Мы собираемся пожениться, — сказал Грэм. — Если мир не придёт к концу.
Вогнав меч в землю, Дориан снял свой шлем, позволив им увидеть его лицо. Оно было красным, потным, и полным необузданных эмоций. Нагнувшись, он протянул руку сначала Алиссу, потом Грэму, помогая им встать на ноги. Затем он указал на четверых волшебников, заставших на месте:
— Это кто?
— Дети Мордэкая, — сказал Грэм. — Мы все выросли.
— А что Карисса? — спросил Дориан сдавленным голосом. — У моей дочери всё хорошо?
Тирион улыбнулся, когда бой подошёл к концу:
— Хорошо получилось, хотя я мог бы надеяться, что крови будет больше.
Он стоял менее чем в двух сотнях ярдов от происходившего. Рядом с ним были Лэйла, Бриджид, Раян, Блэйк и Пайпер. Помимо Лэйлы, все они были его детьми, и были мертвы уже более двух тысяч лет. Он хотел ещё и Эмму, но бог отказался, заявив, что архимаг мог всё испортить. Он также хотел бы иметь рядом Абби, но, учитывая их последнюю встречу, доверять ей он бы не смог.
Две тысячи лет тому назад он делал из своих детей убийц, и те, кто сейчас стоял рядом с ним, были наиболее доверенными, благодаря их боевому уму и эффективности. Ему было почти жаль его врагов. У детей Мордэкая не было никаких шансов, даже не учитывая тот факт, что самые лучшие из них были по сути беспомощны, работая над чарами.