Она указывает пальцем на себя.
— Я с тобой разговариваю. Обрати внимание, а еще лучше, впусти меня.
— Этого не случится, мисс Хуссейни, — говорю я ей через свое окно.
Она резко оборачивается и прищуривает на меня свои свирепые глаза.
— Джонни! Где Аврора? Что ты с ней сделал?
— Сделал с ней? С чего ты взяла, что я с ней что-то сделал?
— Она никогда бы не пропустила рабочий день, не предупредив меня об этом, и она не отвечала на мои звонки и сообщения более сорока часов.
— Это странно точно.
— Потому, что она никогда этого не делала.
— Ей немного нездоровится и она нуждается в отдыхе.
— Как нездоровится?
— Больна, устала или и то, и другое.
— Тогда скажи своему парню здесь, чтобы он впустил меня, чтобы я могла проведать ее.
— Боюсь, в данный момент это невозможно.
— Почему нет? Если только ты с ней что-нибудь не сделал! — она ахает. — Клянусь, если ты не позволишь мне увидеть ее, я позвоню в полицию.
— Вы ничего не сможете мне сделать, мисс Хуссейни, но если вы будете настолько глупы, чтобы звонить в полицию, я предам вашу семью земле.
Она вздергивает подбородок. Лейла подруга Авроры, все в порядке.
— Я не боюсь тебя.
— Ты должна бояться.
Я позволяю окну подняться, медленно приглушая ее крики. Она кричит о том, как она перенесет это в социальные сети, и извергает все угрозы под солнцем.
Ворота открываются, и Мозес въезжает внутрь. Охранник удерживает Лейлу, когда она пытается броситься за мной.
В этой женщине есть преданность. Мне это нравится. Но я также имел в виду, что сокрушу ее, если она пойдет против меня.
Я вхожу в дом, готовый найти Аврору и заставить ее заговорить. Это давно назрело. Конечно, она также не любит держаться подальше от своей фирмы и своей странной подруги.
— Сэр? — нерешительный голос Марго останавливает меня у подножия лестницы.
Она стоит с молчаливым Томом.
— Да?
Ее кожа бледна, и она несколько раз сглатывает, но ничего не говорит.
Мои внутренние сигналы тревоги срабатывают в одно и то же время.
— Что происходит, Марго? Что-то случилось с Авророй?
Я проверил несколько часов назад, чтобы убедиться, что она пообедала, и Марго ничего не упомянула.
— Что происходит? — говорю я строгим голосом, когда ни один из них не произносит ни слова.
Наконец-то это делает Марго.
— После того, как я принесла ей обед, мисс Аврора... она...
— Что?
— Кричала. Крушила все. Грохот был слышен снизу. Сейчас она немного успокоилась, но это было так похоже на...
Том качает головой, глядя на нее, и она плотно сжимает губы.
Но я знаю, с кем она собиралась ее сравнить, даже если не произнесла этих слов.
Схожа с Алисией.
Блядь.
Я ослабляю галстук, поднимаясь по лестнице, затем поворачиваю ключ в замке. Сцена, которую я вижу перед собой, это полный гребаный хаос.
Журнальный столик перевернут вверх дном, одежда брошена на пол, часть порвана, а лампа разбита вдребезги сбоку от кровати.
Я вхожу внутрь и закрываю дверь, кладя ключ в карман.
Поскольку Аврору нигде не видно, я ожидаю, что она в ванной. Я делаю несколько шагов, когда она бросается за мной к двери.
Я хватаю ее за запястье, осторожно, чтобы не повредить ее раненые ладони. Пластыри уже окровавлены, а это значит, что она снова вскрыла свои раны.
Опять.
Не то чтобы это должно удивлять, учитывая тот ущерб, который она причинила. Эта гребаная женщина совершенно не заботится о своей собственной безопасности.
Она бьется об меня, ее лицо красное, а распущенные черные волосы разлетаются во все стороны.
Я хватаю ее за горло и прижимаю к матрасу. Мое тело подавляет ее, когда я нависаю над ней.
— Остановись.
Она извивается, одной рукой ударяя меня по груди, но другая остается неподвижной рядом с ней. Ее лицо бледное — за вычетом раскрасневшихся щек. Ее губы потрескались и потеряли свой естественный розовый оттенок, а порез сбоку тоже окровавлен. Ее темно-голубые глаза безумны, зрачки расширены это может быть из-за недосыпа, или из-за приступа гнева, или из-за того и другого.
— Ты вскрываешь свои гребаные раны, Аврора. Что с тобой не так?