Аврора другая.
Это даже не чувство долга и взаимопонимания, как это было с Алисией. С Авророй нет никакого чертового взаимопонимания. Она делает то, что подсказывает ей ее разум, и проверяет мой контроль на каждом шагу.
И все же она единственная женщина, которая достойна быть королевой моей империи.
С Авророй это... принадлежность. Да, я верю, что это правильное слово. Она первый человек, который заговорил с моей душой без слов. Что чертовски странно, так как я всегда думал, что мне этого не хватает — души, то есть.
Сначала я не понимал, как она раскрыла эту часть меня, но чем больше времени я провожу с ней, тем больше убеждаюсь, что она медленно, но верно становится неотъемлемой частью моей жизни.
Мысль о том, чтобы жить дальше без нее, пробивает дыру в моей ранее непроницаемой груди.
Вот почему ее предложение покончить с этим в соответствии с соглашением взбесило меня до чертиков. Это все еще вызывает у меня ни с чем не сравнимую ярость.
Я ни за что на хрен не отпущу ее или, что еще хуже, буду стоять рядом и смотреть, как она движется дальше. Я убью всех до последнего ублюдка, прежде чем это произойдет.
Машина подъезжает к особняку, и я глубоко вздыхаю.
Будет ли конфронтация с ней легкой? Наверное, нет, но в том-то и дело, что Аврора, я готов к ее истерикам, провокациям и всему, что между ними.
Черт, я даже сейчас стремлюсь к ним.
Мой телефон вибрирует в руке, и я ожидаю, что это будет один из охранников, который скажет мне, что она пытается уйти — или что она уже ушла.
Я буду преследовать ее на край света, если придется.
Неизвестный номер, который мигает на моем экране, заставляет меня задуматься.
Я отвечаю своим резким тоном:
— Джонатан Кинг.
— Кайл Хантер.
— Верно, Кайл. Ты выяснил личность нападавшего?
— Я сделал больше, чем это, и я уже в пути. Дай мне доступ внутрь.
Его холодный голос с легкостью проникает в телефон.
— Кто это? — спрашиваю я.
— Он не только живет под твоей крышей, но и его игра намного серьезнее, чем ты думаешь.
Я перестаю дышать, когда Кайл продолжает говорить. Имя, которое он произносит, даты и произошедшие события — все это взаимосвязано. Но не его слова заставляют меня выскочить из машины до того, как она должным образом остановится.
Это женщина внутри.
Жизнь Авроры в опасности.
Глава 31
Аврора
Голоса доносятся до меня, будто я нахожусь на дне моря, а они где-то на поверхности. Искаженный, далекий и едва слышный.
Мой язык прилипает к небу пересохшего рта, и требуется значительное количество энергии, чтобы сглотнуть.
Мои зрачки двигаются за веками, но я ничего не вижу… Я не думаю. Словно я снова в той могиле. Мой бок вспорот, из меня льется кровь, и я не могу приподняться, чтобы выйти.
Слезы собираются в уголках глаз. Нет. Я больше не та шестнадцатилетняя девочка. Я попрощалась со своим кошмаром. Я оплакивала его.
Медленно, слишком медленно мои глаза открываются. Стены вращаются, и я вот-вот упаду.
Только... я не падаю.
Я привязана к стулу толстыми веревками вокруг туловища, а другие напрягают мои руки за спиной.
Дважды моргнув, я начинаю осматриваться. Стойка, чистый белый пол, стол посередине.
Кухня. Я дома на кухне.
Мои глаза расширяются, когда я вижу мужчину за камерой на штативе. Человек, у которого маска спадает с шеи. Царапины, которые я оставила ранее, пересекают его лицо по диагонали.
Человек, который ударил меня ножом одиннадцать лет назад и напал на меня несколько недель назад.
Том.
Причина, по которой я не обратила внимания на татуировку дракона, заключается в том, что у него теперь есть волосы. Тогда он был лысым — я имею в виду, одиннадцать лет назад.
Несмотря на привкус кислоты и страх в горле, я стою на своем. Не сомневаюсь, что он планирует причинить мне боль, и эта камера, вероятно, является способом записать это.
Дерьмо.
Блядь.
Во время моего пребывания в доме Джонатана я думала, что он молчит, потому что это часть его личности. Он действительно полюбил меня за свою добрую натуру, но я понятия не имела, что он замышлял мою кончину.
Но он не был тем, кто накачал меня наркотиками ранее... верно? Я поцарапала его и побежала... Потом меня каким-то образом укололи иглой, и я упала обратно в его объятия.