Рина Кент
Возвышение Королевы
Серия: Королевство #2
Перевод группы: https://vk.com/neviofal
ПОСВЯЩАЕТСЯ
Королям & Королевам
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Не использовать русифицированные обложки книг в таких социальных сетях, как: Тик Ток, Инстаграм, Твиттер, Фейсбук. Спасибо.
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА
Привет, дорогой друг!
Если тебе раньше не доводилось познакомиться с моими книгами, возможно, ты не знаешь, но я пишу мрачные истории, которые могут тебя расстроить и вызвать беспокойство. Мои книги и главные герои не для слабонервных.
Возвышение Королевы — вторая книга дилогии и НЕ является самостоятельной.
ПЛЕЙЛИСТ
Epilogue — Normandie
What I’ve Done — Linkin Park
Everything I Wanted — Billie Eilish
Broken & Beautiful — Kelly Clarkson
What Have You Done — Within Temptation & Keith Caputo
Valentine’s Day — Linkin Park
In My Remains — Linkin Park
Soul on Fire — The Last Internationale
I Hate Everything About You — Three Days Grace
Demons — Written by Wolves
Bottom Of The Deep Blue Sea — MISSIO
So Cold — Ben Cocks & Nikisha Reyes-Pile
Lonely — Nathan Wagner
Control — Zoe Wees
True Love — Coldplay
Sparks — Coldplay
Til Kingdom Come — Pop Evil
The Reckoning — Within Temptation & Jacoby Shaddix
Prayers For The Damned — Sixx:A.M.
Глава 1
Джонатан
22 года назад
Мне никогда не нравились похороны.
Особенно когда они моей матери.
Претенциозность, фальшивое сочувствие или даже настоящие слезы — все это бесполезно. Зачем плакать о ком-то, кто никогда не вернется? Они тебя не услышат, так что весь смысл слез — в эгоизме.
Люди не плачут по мертвым. Люди плачут из-за неконтролируемого прилива собственных эмоций.
Серые облака сгущаются вдалеке, образуя один толстый слой над другим, пока воздух не становится почти черным. Похоже, небо тоже может заплакать.
Но с чего бы это? Знало ли оно вообще женщину, лежащую в гробу?
Люди, окружавшие ее, бросавшие ее любимые цветы — тюльпаны, тоже ее не знали. Они притворяются, что знают, потому что она всю свою жизнь металась между благотворительными организациями и тратила деньги, которых у нас не было.
Не то чтобы Грегори, мой отец, сказал бы ей поступить иначе. Он заботился о ее благополучии настолько, чтобы проглотить нож вместе с его кровью.
Я делаю глоток своего маленького запаса виски, который я украл у своего брата Джеймса, и позволяю жжению успокоить горло. Он, наверное, убьет меня, но не нужно, чтобы он был пьян в этот день, из всех дней. По крайней мере, я полностью контролирую свои действия и самого себя.
Отец вот-вот развалится на части, и если Джеймс тоже... Что ж, черт возьми, если я смогу вынести их обоих.
Я сижу в задней части кладбища, перед могилой, которой, кажется, несколько десятилетий. Слои пыли покрывают камень, а надписи стерты руками времени. Птичьи отходы прилипают к нему, как вторая кожа. Один из забытых мертвецов.
— Вот ты где.
Я не поднимаю головы, когда мой лучший друг Итан садится рядом. Он одет в черный костюм, а его светлые волосы, которые он обычно оставляет в беспорядке, аккуратно уложены.
По крайней мере, он оделся по такому случаю.
Для этого потребовались похороны. Мгновение он молчит, его плечо недалеко от моего, пока мы оба смотрим на забытую могилу с ее неприятным видом и птичьими отходами.
Я нарушаю молчание:
— Как думаешь, ее могила будет такой же, как эта, через двадцать лет?
— Нет, если у тебя есть право голоса.
— Это правда.
— Ты собираешься туда вернуться? — он колеблется, в его голосе слышится сочувствие. — У твоего отца и Джеймса не все так хорошо.
— А когда у них было хорошо?
— Ты им нужен, Джон.
— Они нуждаются в ложных обещаниях и машине времени, чтобы вернуться в прошлое. У меня нет ни того, ни другого.
— Так ты просто собираешься остаться здесь?
— На данный момент, да. Отвали, если компания тебе наскучила.
— Пошел ты. — он хватает мой напиток и делает большой глоток. — Я бы никогда не оставил тебя в такой день, как этот.
— Оставь сочное для Агнуса.
— Пошел ты еще раз. Я дам тебе пропуск за то, что ты сегодня был придурком.
— Как будто он мне понадобится.
Я усмехаюсь, отдергивая и выпивая жидкость, наслаждаясь жжением, которое покрывает мое горло, прежде чем осесть в моем пустом желудке.
Сегодня я почти ничего не ел, и то только потому, что я нуждаюсь в энергии, чтобы оставаться на ногах. Для меня еда и физическая активность не то, что мне нравится, но я все равно делаю это религиозно, потому что мне не нужно, чтобы мое здоровье мешало работе моего мозга.
— Это нормально, если ты проявляешь эмоции, Джонатан. Не нужно все это заманивать в ловушку.
— Что ты делаешь с эмоциями? — я наклоняю голову набок, наблюдая за ним. — Ты получаешь от них прибыль?
Уголки его светлых глаз смягчаются.
— Она была твоей матерью.
— Проявление эмоций вернет ее обратно? Должен ли я пройти через эпизод, как Джеймс, и разгромить весь дом, или должен рухнуть, как мой отец, чтобы в какой-нибудь записи было написано, что я оплакивал ее?
— Я понимаю. Ты хочешь быть сильным ради них.
— Это не выбор, Итан. Это вынужденная мера. Мой отец не может планировать свой гребаный день без нее, а Джеймс всегда был маменькиным сынком. Если я упаду вместе с ними, ничто не поднимет нас вновь. Банк заберет дом в качестве залога, если никто из нас не соберется с силами.
— Черт. Хочешь, я помогу?
— У меня есть план.
Он хватает бутылку и делает глоток. У нас с Итаном никогда не возникало проблем с тем, чтобы делиться вещами. Это наш способ работы.
— Какого рода план?
— Ты знаешь Лорда Стерлинга?
— Того, кто затаил обиду на твоего отца, потому что твоя мать не выбрала его?
— Да, того самого. Мать бросила его у алтаря, и он до сих пор испытывает унижение. Вот почему он охотится за всем, что построил отец, от компании до дома и даже до летнего домика в Уэльсе.
— Прости, блядь. Что ты намерен делать?
— Найти его слабое место и ударить его по больному месту, чтобы он отвалил на хрен.
У моего отца плохи дела с сердцем. С тех пор как мама заболела, он словно стареет на десять лет каждый день.
Доктор сказал мне и Джеймсу, чтобы мы старались держать его как можно дальше от стрессовых ситуаций. Я ничего не мог поделать с сегодняшним днем, но будущее совсем другое.
Я беру все в свои руки и заставлю заплатить всех, кто опозорил мою семью. В крови, если придется.
— Мне это нравится, — усмехается Итан. — Я в деле.
— Тебя никто не приглашал.
Он обнимает меня за плечи и сжимает.
— Я сам напросился, и ты не можешь меня изгнать. Ты застрял со мной на всю жизнь, Джон.
— Это мое наказание?
— Пошел ты, дружище. — он встает и протягивает мне руку. — Давай.
Я беру его, шатаясь, поднимаюсь на ноги и отряхиваю грязь с брюк и пиджака.