Он улыбается, его черты смягчаются от движения.
— Ты планируешь массовое производство?
— Нет, это специально сделано для тебя. Я имею в виду, я думала о тебе только тогда, когда работала над этими часами.
— Тогда я не сниму это никогда.
Я прикусываю нижнюю губу.
— Значит ли это, что тебе нравится?
— Мне нравится все, что ты делаешь, но так как это специально для меня, давай скажем, что это твоя лучшая работа.
Я обнимаю его за шею, пальцы запутываются в его волосах, когда я оставляю поцелуй на его лбу.
— У меня тоже есть для тебя подарок.
Я отступаю от его слов.
— Какой подарок?
— Я полностью передал акции H&H обратно тебе и Лейле
Огромная ухмылка растягивается на моих губах.
— Ты сделал это?
Он кивает.
Ошеломляющая радость подавляется обреченным осознанием. Моя улыбка исчезает так же быстро, как и появилась.
В нашем соглашении говорилось, что он вернет акции только в конце шестимесячного периода.
Эти шесть месяцев почти закончились.
Понятия не имею, почему я думала, что это больше не имеет значения. Клянусь, это потому, что этот проказница Лейла укрепляет мои надежды. Две недели назад, когда я вернулась в свою квартиру, чтобы забрать кое-что из своих вещей, мы обнаружили, что Джонатан теперь владеет зданием. На самом деле, он купил недвижимость вскоре после начала нашего соглашения.
Тот факт, что он смог ворваться в мою квартиру в тот день, когда я упала в обморок, имел больше смысла. Потом Лейла сказала мне, что если он купил гребаное здание, в котором я живу, то у Джонатана есть долгосрочные планы на меня.
По-видимому, нет.
— И что теперь? — мои губы дрожат, когда я убираю руки с его шеи. — Это мой билет, чтобы уехать?
— Твой билет?
— Ну, разве ты не возвращаешь мне акции, чтобы я ушла?
— Это то, что ты думаешь?
— Разве не поэтому ты это сделал? — мой голос надломлен и обижен даже для собственных ушей.
Он хватает меня за талию и тянет так, что я оказываюсь сидящей на его твердых бедрах. Эта поза стала слишком знакомой. Мысль о том, что у меня никогда больше этого не будет, более болезненна, чем быть зарезанной.
Пальцы Джонатана впиваются в мою тазовую кость, нежные, но твердые.
— Все как раз наоборот.
— Наоборот?
— Я вернул тебе акции, чтобы ты не осталась только потому, что я держу их у тебя над головой.
Глубокий вдох вырывается из моих легких, когда его серые глаза держат меня в заложниках.
— Означает ли это, что ты даешь мне возможность выбрать, уйти мне или остаться?
Он резко кивает.
— Но если ты решишь уйти, я могу сыграть нечестно.
— А когда ты так не делал?
— Ты уже знаешь мои методы, так что выбирай с умом. Я дам тебе немного времени подумать.
— Мне не нужно время.
Он прищуривает глаза, пальцы сжимаются на моем бедре.
— Если ты в настроении, чтобы тебя преследовали, буду рад услужить.
Я наклоняюсь и шепчу ему на ухо:
— Я никуда не уйду.
— Нет?
— Я вроде как привыкла к тебе. Было бы странно завести другого соседа по комнате.
— Да?
— Да. Я люблю тебя, Джонатан.
Он улыбается, искренняя улыбка, которая освещает его серые глаза и угрожает остановить мое сердце.
— Ты любишь меня, да?
— Я люблю тебя. Я думала, что не способна любить после потери папы и Алисии, но ты так легко вырвал это из меня. Поначалу это было пугающе, но вскоре стало захватывающим. Я так рада, что встретила тебя — или, скорее, снова встретила тебя.
Его рука обхватывает мое горло, и мое дыхание прерывается, как каждый раз, когда он это делает.
— И я рад, что сохранил тебя, дикарка. Ты перевернула мой мир с ног на голову, и я наслаждаюсь каждой секундой этого. Я не только люблю тебя, я одержим всем, что связано с тобой, и проведу остаток своей жизни, доказывая, как много значит для меня твое присутствие.
— Джонатан... — мой голос срывается от обожания и безграничной страсти к этому мужчине.
Мой тиран. Моя любовь. Моя жизнь.
— Ты остаешься. Это окончательно.
— Я остаюсь. В конце концов, у меня есть разрешение Алисии.
— Алисии?
Я поднимаю подбородок.
— Это секрет между мной и моей сестрой.
— Увлекательно. — он качает головой. — Я знал, что ты была дикаркой с тех пор, как тебе исполнилось пять.
— С тех пор, как мне исполнилось пять? Я впервые встретила тебя, когда мне было семь.
— Ммм. Возможно.
— Джонатан. Что ты имеешь в виду?
Садистский блеск застилает его глаза.
— Секрет.
— Ты ужасен.
— Ты все еще любишь меня.
— Да.
— Скажи это.
— Я люблю тебя, Джонатан. — я вздыхаю. — Я так сильно тебя люблю.
Все еще хватая меня за горло, его губы находят мои в поцелуе, который решает мою судьбу.
Эпилог
Аврора
6 месяцев спустя
Знаете, когда вы думаете, что у вас есть все, и в глубине души возникает ноющее чувство, что, может быть, случится что-то неправильное и заберет все хорошее?
Я никогда не переставала думать об этой возможности после нападения. Даже после того, как отец впал в кому, забрав с собой большую часть моих детских воспоминаний.
Но с другой стороны, я научилась двигаться дальше.
Мои кошмары постепенно начали исчезать, и все это благодаря мужчине, который спит рядом со мной каждую ночь.
Джонатан прижимает меня к себе или над собой, и в тот момент, когда я теряюсь в его тепле, мир перестает существовать, включая ночные кошмары.
Мы отправляемся на долгие прогулки, и я вернулась к пешим прогулкам. Мне нравятся острые ощущения от восхождения и осознание того, что в конце путешествия я достигну вершины. Тот факт, что Джонатан присутствует на каждом шагу, дает мне ощущение силы, которую я бы не нашла никаким другим способом.
Вот почему я здесь сегодня. Год назад, если бы кто-нибудь сказал мне, что я буду одета в пышное белое платье и пойду навстречу мужчине, которого я когда-то считала богом, я бы восприняла это как очередную галлюцинацию.
Так вот, это далеко не так.
Все взгляды обращаются ко мне, когда музыка меняется. Мы на частном острове Джонатана на нашей свадьбе. Остров, который он назвал Авророй сразу после того, как сказал мне, что я остаюсь с ним, и это было окончательно.
Он может быть таким слабоумным, несмотря на свою тираническую натуру.
Для него это предложение было простым. Он надел кольцо мне на палец и сказал:
— Ты согласилась остаться, как ты думала, что это будет?
Не то чтобы я бы сказала «нет». С самого начала Джонатан никогда не был интрижкой. Он был прекрасной катастрофой, ожидающей своего часа, и я просто попала в нее. Потом я изменила его так же сильно, как он изменил меня.
Я оставила в нем свой след так же глубоко, как он оставил свой след во мне.
Итан ведет меня к алтарю, согласно моему предложению. Они с Джонатаном медленно восстанавливают свои отношения, поэтому, если мой тиран увидит, что я считаю Итана отцом — другом, — он ослабит бдительность. Это будет нелегко, но попытаться стоит.