«Вполне возможно», – подумал Крисп. Хоть и лишенный учителя, император превращался в недюжинного мага. Самого Криспа колдовство мало интересовало. Он был слишком практическим человеком.
– Вы без всякой магии можете натянуть над своим прудом противомоскитную сетку.
– Клянусь благим богом, могу! – Анфим усмехнулся и хлопнул Криспа по спине. Следующие полчаса он без умолку болтал о пруде и в картинах представлял развлечения, которые там устроит, Крисп слушал, как завороженный. Анфим был сластолюбцем из сластолюбцев; он находил удовольствие – и заражал им окружающих – даже в самом разговоре об удовольствиях.
Через какое-то время мысль о грядущих наслаждениях вызвала в нем желание предаться им немедленно. Кивнув одной из девиц, император повел ее к свободному местечку на горе подушек возле стены. Но только он начал, как в голову ему пришла другая идея.
– Давайте-ка мы тоже соорудим пирамиду! – крикнул он соседним парочкам. – Как думаете, получится?
Они попытались. Крисп наблюдал, покачивая головой. Пирамида сильно уступала в изяществе той, что демонстрировали акробатки, но все ее составные части, похоже, испытывали массу наслаждения. Да, Анфим есть Анфим!
– Рыбки! – прошипела Дара.
Крисп еще ни разу не слыхал, чтобы название столь безобидной твари произносили как бранное слово, – и даже не сразу понял, о чем она.
– Ты-то откуда об этом знаешь? – спросил он, когда до него дошло.
– Анфим мне сказал прошлой ночью – откуда же еще? – процедила императрица сквозь зубы. – Он обожает делиться со мной своими маленькими планами, а этот настолько его увлек, что он выложил мне все. – Дара бросила на Криспа гневный взгляд. – Почему ты его не остановил?
– Почему я… Что? – Крисп уставился на нее. Анфим еще гулял, но час был довольно ранний, и дверь императорской спальни стояла нараспашку. А значит, говорить надо было вполголоса, чтобы в коридоре никто не услышал. Вспомнив об этом, Крисп сумел сдержать свое негодование. – Как я могу его остановить? Он Автократор. Он имеет право делать что хочет. Тебе не кажется, что он бы очень удивился, если бы я стал его отговаривать? Какие доводы я мог ему привести?
– Что этот проклятый пруд – да скует его Скотос льдами на целый год! – просто еще один вид, и к тому же премерзкий, супружеской неверности!
– По-твоему, я мог ему это сказать? Если я начну ему читать нотации, как жрец, он обреет мне голову и обрядит в синюю рясу, вот и все! К, тому же… – Крисп сделал паузу, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, после чего продолжил:
– К тому же, если учесть все обстоятельства, не мне ему об этом говорить.
– Но он бы послушал тебя, – сказала Дара. – Он слушается тебя нынче более, чем кого-либо. Если ты не сумеешь его убедить, то никто не сумеет. Я понимаю, что просить тебя об этом не очень-то честно…
– Даже и не проси. – Забавно, что он защищает Анфима от Дары, подумал Крисп. Выходит, он должен заставить Анфима быть ей более верным, чтобы она уделяла самому Криспу меньше времени и пыла, поскольку будет одарять ими своего супруга. Тонкостям неформальной логики в Чародейской коллегии Крисп не обучался, но понимал, что ситуация парадоксальна. Понимал он также и то, что объяснять это императрице будет не просто напрасной тратой времени: это приведет ее в ярость.
Вздохнув, Крисп попробовал другой путь.
– Он слушается меня, когда сам того хочет. Даже в вопросах управления страной – и то не всегда. А уж когда дело доходит до.., до того, что ему нравится по-настоящему, он слушается только себя. Ты же сама знаешь, Дара. – Крисп по-прежнему редко называл ее по имени – лишь тогда, когда хотел подчеркнуть что-то особенно важное.
– Знаю, – тихо откликнулась она. – Все осталось как было, даром что Петроний навечно заточен в монастырь. Анфим всю жизнь потакал только своим желаниям. – Дара заглянула Криспу в глаза. Когда она так смотрела на него, он ни в чем не мог ей отказать. – Но ты по крайней мере попробуй заставить его заняться управлением империи. Если он не будет этого делать, то кто же?
– Я уже пробовал, и не раз. Но, как ты помнишь, мне все равно самому пришлось вести-переговоры с Чихор-Вшнаспом.
– Попробуй еще. – Дара не спускала с него нежного молящего взора. – Ради меня.
– Ладно, я постараюсь, – пообещал Крисп без особого оптимизма. И снова подумал: как странно, что Дара пытается с помощью любовника оказать положительное влияние на своего мужа. Что бы это значило? Наверное, то, что Анфим для нее важнее Криспа. Несмотря на свои недостатки, Автократор был привлекателен и обаятелен – к тому же Дара без него была бы просто дочерью вельможи из западной провинции, а не императрицей Видесса. – Крисп и сам достиг своего нынешнего положения благодаря связям с другими людьми, а потому прекрасно понимал, как пугает Дару угроза лишиться короны, если человек, которому она обязана столь высоким титулом, будет низвержен.