И, конечно, тут было полно самих видессиан, жителей города, бесцеремонных, развязных, шумных, циничных, совершенно не похожих на деревенских жителей, среди которых он вырос.
– Чтоб ты обледенел, болван безмозглый! – разорался как-то днем лавочник на мастерового. – Я тебе заказывал оконное стекло, а ты что принес? Оно на полфута короче, чем надо!
– Сам ты короче, придурок! – Стекольщик вытащил кусочек пергамента. – Вот, так я и думал: семнадцать на двадцать два.
Что ты заказывал, то я и сделал. А если считать не умеешь учись!
Ремесленник тоже орал во все горло. Начала собираться толпа.
Люди высовывались в окна, чтобы поглядеть, что происходит.
Лавочник выхватил пергамент из рук мастерового:
– Я этого не писал!
– Ну конечно! А чьи же это каракули – мои, что ли?
Стекольщик попытался отобрать записку. Лавочник отдернул руку.
Они стояли нос к носу, вопя друг на друга и размахивая кулаками.
– Может, разнять их, пока они не пустили в ход ножи? – спросил Крисп у зеваки, стоявшего рядом.
– И испортить все представление? Ты что, спятил? – Судя по тону, незнакомец всерьез засомневался в нормальности Криспа.
Через минуту он ворчливо продолжил:
– Никаких ножей не будет.
Они поорут, пока не охрипнут, и разойдутся каждый по своим делам. Вот увидишь.
Зевака оказался прав. Крисп готов был это признать, но зевака не стал дожидаться результатов своего предсказания. Когда скандал утих, Крисп тоже пошел дальше, качая головой. В родной деревне все было не так.
Он почти уже дошел до дома Яковизия, как вдруг увидел хорошенькую девушку. Она улыбнулась, поймав его взгляд, и без смущения подошла к нему. В родной деревне такого тоже не бывало.
– Монета серебром – и я твоя на вечер, – сказала девушка. – А за три можешь провести со мной всю ночь. – Она провела ладонью по его руке. Ногти и губы девушки были красные, одного и того же оттенка.
– Прости, – ответил Крисп. – Но я как-то не привык за это платить.
Девушка оглядела его с ног до головы, с сожалением пожала плечами.
– Охотно верю. А жаль. Я получила бы куда больше удовольствия с человеком, которому не нужно его покупать.
Увидев, однако, что Крисп уступать не намерен, девушка, покачивая бедрами, пошла дальше. Как и большинство жителей города, она не теряла времени даром, если не было надежды нажиться.
Крисп повернул голову и провожал ее взглядом, пока она не свернула за угол. Он решил не возвращаться к Яковизию сразу. На обед он все равно опоздал, а для ужина или попойки было еще рано. Стало быть, самое время для некоей маленькой веселой официанточки, которая наверняка сумеет освободиться… ровно на столько, насколько надо будет, подумал он с усмешкой.
Снег начал падать мокрыми хлопьями, а потом и вовсе сменился дождем. По Крисповым меркам зима в Видессе была мягкой. Но все равно он радовался приходу весны. И лошади Яковизия тоже радовались. Они щипали нежную молодую травку, пока не начали испражняться зеленой жидкой кашицей. От ее постоянной уборки восторгов по поводу весны у Криспа слегка поубавилось.
Как-то погожим утром, когда была не его очередь чистить конюшни, Крисп решил отправиться на свидание – не с маленькой официанточкой, с которой он порвал, а с ее весьма недурственной заменой. Крисп открыл дверь – и отступил в изумлении назад. К дому приближалось нечто вроде парада.
Горожане любили парады, поэтому неудивительно, что вокруг собралась целая толпа. Через минуту Крисп разглядел в ее центре одиннадцать – как он быстро прикинул – зонтоносцев с шелковыми зонтами. Автократору Видесскому полагалось лишь на один зонт больше.
Только до Криспа дошло, кто пожаловал к Яковизию в дом, как от процессии отделился слуга в блестящих одеждах и объявил:
– Его сиятельное высочество Севастократор Петроний желает видеть твоего хозяина Яковизия. Будь любезен, оповести его.
Вообще-то это была обязанность Гомария, но Крисп, не вдаваясь в такие тонкости, припустил со всех ног. Раз дядя императора чего-то хотел, тут было не до тонкостей.
К счастью, Яковизий уже встал, оделся и даже позавтракал. Он потягивал вторую чашу вина и недовольно нахмурился, увидав Криспа, который ворвался в приемную залу. Но когда Крисп выпалил новость, хозяин нахмурился совсем по-другому.
– Ох, чума его побери! У меня здесь настоящий свинарник… Ну да ничего не поделаешь. Принесло же его в такую рань! – Яковизий одним глотком допил вино и бросил на Криспа свирепый взгляд. – Не стой столбом! Иди и доложи его сиятельному высочеству, что я счастлив его видеть, – в общем, наври ему что-нибудь повежливее, придумаешь на ходу.