— Идём на крышу. Попробуем с ним побеседовать.
Когда я двинулся в сторону коридора, дева машинально зашагала следом, но почти сразу покосилась на меня и озвучила очевидный вопрос.
— Если что, ты сможешь с ним справиться?
Дёрнув уголками губ, я отрицательно качнул головой.
— Не думаю. Судя по силе, которую я чувствую, ему никто не сможет противостоять.
В теории, шанс, конечно, имелся. Будь здесь десяток тысяч самых сильных Одарённых этого мира и имейся у них возможность получить поддержку своих родовых алтарей — как минимум, крохотная вероятность победы появилась бы. Но сейчас со мной была только Дарья. Плюс, три божества и двое сильных смертных, которые как раз готовились покинуть аэропорт, когда в небе над столицей появился крылатый ящер.
Слишком мало, чтобы справиться с подобным врагом. Да что там — скорее всего, у нас и банально сбежать бы не вышло. Разве что нити Парки переплелись настолько причудливо, что абсолютно все обстоятельства сложились в нашу пользу.
— Что делать, если он прибыл убить нас? Или захочет подчинения?
Насчёт последнего я сомневался — во-первых, дракон сходу заговорил про «кровь Вьерана», а во-вторых, если вспомнить представителя Дворца Ранса и посмотреть на Засекина, который служил неизвестному пока Дому, то какими-то глобальными возможностями они не располагали. Значит, и драконы должны более или менее соответствовать им по своей силе. Пусть даже не этим смертным, а их хозяевам, но тем не менее.
Что подводило к простой мысли — этот визитёр разительно отличался уровнем силы от своих собратьев. Сомневаюсь, что его стали бы использовать для атаки на рядовой мир, в котором нет ничего интересного. Да и в целом, чтобы отдавать приказы такой махине, нужно обладать ещё большей силой, что в моей голове укладываться совсем не желало.
— Для начала поговорим и выясним, чего он хочет. Раз зовёт потомков Вьерана, значит, желание всё немедленно спалить у него отсутствует. А вот поговорить, напротив, хочет. Возможно, вы были просто указаны в завещании патриарха, а это курьер с наследством.
Царевна глянула на меня, как на безумца. А когда до неё дошло, что это была шутка, криво усмехнулась.
— Ну да, наследство. Пять драгоценных чешуек и тонна золота.
В голове сразу же раздался тихий рык Сандала.
— Дрр-р-раконице не следует шутить о чешуйках.
Я же лишь тихо вздохнул, подбираясь к лестнице, которая вела наверх. Прохор передал новое сообщение — они решили подняться в воздух, чтобы добраться до дворца и быстро оказаться на месте.
Выбор тактики был так себе. Если говорить начистоту — подобный шаг, скорее, подставлял их под удар, чем приносил какую-то пользу. О чём я немедленно сообщил богу посмертия, приказав развернуть всех назад. На что он несколько смущённо ответил, что Оболенский уже умчался вперёд, а Найхва отказывается его слушаться. Гифер же утверждает, что должен её охранять и принёс мне клятву на Даре. Потому никак не может вернуться в аэропорт.
Звучало всё это вполне логично, но спокойствия отнюдь не добавляло. Впрочем, мы уже выходили на крышу и мысли быстро переключились на совсем иное направление.
Если смотреть собственными глазами, а не через спутника, то дракон казался ещё более огромным. Настоящий колосс, который висел над городом, придавливая его своей силой. Вышедший из ступора Сандал сделал круг по окрестностями, показывая мне реакцию смертных. Одни потеряли сознание, недвижно распластавшись на брусчатке. Другие куда-то упорно ползли. Третьи просто пытались оставаться в сознании, избегая любых движений.
Не считая членов моей свиты и Найхвы, на ногах могли остаться только сильные Одарённые, которые перешагнули порог ранга Великого Мастера. Да те, в ком текла драконья кровь. Потому как, судя по лицу Дарьи, на неё льющаяся сверху сила серьёзного воздействия не оказывала.
Стоило нам показаться на крыше, как голова гиганта изменила положение и на нас уставился громадный золотой глаз.
— Истинная кровь Вьерана и местный бог.
Звук, который прозвучал дальше, напоминал рёв десятков тысяч безумных быков, которым вторило такое же количество труб. С доброй сотни домов сорвало крыши, а я не сразу понял, что это всего лишь смех.
— Знал бы он, с кем проводит время его дочь и кого выбрала в качестве объекта любви, наверняка захотел бы отмотать время. Но сейчас речь не об этом.
Мьёльнир тонко пискнул, а вот лицо Дарьи неожиданно озарилось гневом. Прежде чем я успел что-то сказать, дева уже подняла лицо наверх, яростно выкрикивая слова.