Со временем, каждый из пантеона станет таким же, но ближайший год, а то и несколько лет, они будут проходить через переходный период.
Вычистить эту дрянь оказалось не так уж и сложно. А вот свести заново все нити, придав девичьей душе прежнюю форму, стало куда более серьёзной задачей.
Наконец закончив, я вынырнул из состояния концентрации и тряхнув головой, опустил взгляд вниз. Сразу же столкнувшись с распахнутыми глазами Василины, в которых стояли слёзы. Её разум был объят таким хаосом, что даже видя оттенки сознания, я не мог точно сказать, чего она хочет больше — свернуть мне шею или сорвать одежду и забраться сверху, предавшись любви прямо в тронном зале.
— Что это было? — тишину нарушил дрожащий голос, а когда я попытался отстраниться, Шуйская накрыла мою ладонь своей, не давая убрать руку. Ещё и сместила её ниже, накрыв верхнюю часть своей груди.
— Я очистил твою душу от энергии Бездны. Ничего более, — осторожно озвучил я чистую правду, пытаясь высвободить свою конечность без применения силы.
Дева несколько раз моргнула, убирая из глаз слёзы.
— Но почему… Меня как-будто подняли в небо. Потом бросили в пекло. Следом заставили испытать удовольствие, близкого которому я никогда не чувствовала. Снова швырнули в сердце пожара. И повторили это не меньше тысячи раз.
Мьёльнир, который наконец пришёл в себя, иронично хмыкнул, послав мне мыслеобраз Найхвы. Океанская богиня сейчас тоже замерла в остановленном хронопотоке, как и все остальные. Пожалуй это было к лучшему. Если изначально я лишь перестраховался, желая более детально проверить и её энергоструктуру, то сейчас был рад, что она ничего из этого не слышит.
— Такое бывает, когда проникаешь в человеческую душу.
На слове «проникаешь», Василина облизала губы. Потом приподнялась на одном локте, всё ещё прижимая мою ладонь второй рукой.
— Это было настолько… Так неописуемо, что я хочу повторить.
Я осторожно кашлянул и всё-таки вытащил свою ладонь.
— Не думаю, что это хорошая идея. Процесс опасен, да и твоя душа уже начала меняться. Через какое-то время она станет божественной. До того момента, её лучше не тревожить.
Рассказывать ей, что божественное соитие отличается именно воздействием на тонкие уровни энергии, я не стал. Когда её оболочка трансформируется достаточно сильно, сама всё узнает. Опытно-практическим путём. А до того, ей лучше не мучаться недоступностью удовольствия.
Хотя, судя по глазам девы, она уже раздумывала по этому поводу.
— То есть… Ты не сможешь этого повторить, пока не закончится изменение?
Я устало вздохнул. Не ожидал, что процедура произведёт на неё настолько мощное впечатление. Сейчас её не волновало, что до этого мы не были близки, а совсем рядом стояла океанская богиня, которая могла в любой момент вернуться в сознание.
Отрицательно качнув головой, я отодвинулся ещё немного дальше.
— Не смогу. Это будет слишком опасно.
Во взгляде девы проступила печаль, а я в очередной раз пожалел, что не владею ментальными техниками. Среди воспоминаний членов Дома Кали они встречались, пусть и не так часто. Но там преобладали боевые варианты. Нацеленные на уничтожение или подчинение чужого разума. Сейчас же здорово пригодилось бы что-то успокаивающее.
Глянув на Мьёльнира, который с интересом прислушивался к беседе, я воспользовался нашим каналом связи.
— Ты же всё видел?
Увидев осторожный кивок ежа, который пока ещё не понял, к чему я клоню, добавил.
— Тогда мне нужна схема артефакта, который сможет повторить то же самое, только в глобальных масштабах. Скажем, в рамках одного отдельного мира.
Спутник уставился на меня, как на сумасшедшего. Потом задумался. Наконец с довольным видом улыбнулся.
— По десс-с-сять тортов от каждой богини. Нет, по тридцать тортов!
Поймав мой укоризненный взгляд, чуть смешался.
— Можно не сс-с-сразу, а потом. Когда победим.
Нотку раскаяния он изобразил настолько успешно, что я невольно усмехнулся.
— Тогда приступай. И постарайся минимизировать побочные эффекты.
Спутник покосился на Василину, которая снова опустилась на пол и смотрела в потолок, сфокусировав взгляд в одной точке.
— Тогда мне нужны люди для проб.
В ответ я взмахнул рукой, указывая на гвардейцев, застывших около стен.
— Можешь использовать их. Уверен, Бездна сидит внутри каждого.
Ёж присмотрелся к солдатам в чёрных мундирах. Неуверенно хмыкнув, глянул на Шуйскую. Перевёл взгляд на меня.
— А есс-с-сли они… Поведут сс-с-себя точно также.
Опасение было вполне здравым. Одно дело получить подобную реакцию от юной княжны и совсем иное — от сурового фельдфебеля родовой гвардии Рюриковичей. Да ещё в отношении каменного ежа. Не будь ситуация настолько критичной, я бы пожалуй не удержался от хохота. Но смеяться сейчас вовсе не хотелось.