“Михаил”, — прозвучал в голове голос Матильды. — “Я в Петрополе. Приехала к Ирине. Вчера вечером она приходила в себя, и у меня к тебе долгий разговор”.
“Где вы?”
“Где мне еще быть? В ее палате!”
“Через двадцать минут буду”, — сказал я и оборвал канал.
Я бросился в такси, протараторил адрес и пообещал накинуть водителю сверху, если тот домчит нас как можно быстрее.
“Форд” летел почти на сверхзвуковой скорости, изящно маневрируя и лавируя в пробке на мосту. Через пятнадцать минут я уже регистрировался на КПП Военно-медицинской академии.
— А, ваше сиятельство, у Ирины Алексеевны сегодня аншлаг, — балагурил охранник, записывая мои данные в тетрадь. — А ведь даже не выходной день…
Буркнув прощание, я схватил протянутый мне паспорт и полетел в нужный корпус, распугивая студентов и заставляя больных шарахаться.
Почему мне не сказали, что Ирка приходила в себя? Неужели Корфу тоже не доложили? Или он не хотел меня тревожить? Да ну, бред. И почему Матильда связалась со мной только сейчас?
Распахнув дверь палаты, я ворвался в уже привычную мне комнатку. И сразу же заметил изменения.
Шторы были распахнуты, и из большого окна на кровать Ирины и пол лились потоки холодного зимнего света. Капельниц не было. Сама Ирина снова спала и выглядела как обычно — бледная, умиротворенная, беспомощная.
— Тише, Михаил! — шикнула на меня Матильда.
Я обернулся и инстинктивно заключил ее в объятия. Баронесса нехотя позволила, но в ответ не обняла. Все ее тело было напряжено, а в глазах застыл лед.
— Как вы…
— Тихо. Поговорим не здесь, — ответила женщина и покосилась куда-то в сторону.
Из-за открытой двери вышел молодой человек — старше нас с Ириной, этому было лет двадцать пять. Хорош собой, явно аристократ — я чувствовал фон его Благодати, хотя и не мог определить ранг. Одет он был в дорожный костюм, как и старшая Штофф. Значит, прибыли совсем недавно и еще не переоделись. Неужели Матильда подцепила кого-то в Букуреште? Не молодоват ли для дамы ее положения?
— Мы еще не представлены, поскольку последние годы я провел не в Империи — сдержанно улыбнулся парень и подал мне руку. — Семен Павлович Шувалов, новый граф Шувалов. И жених Ирины Алексеевны.
Глава 2
— Кто-кто, простите? — Я прищурился, внимательнее разглядывая незваного гостя.
— Шувалов. Семен…
— Это я расслышал.
— А вы…
Я заставил себя пожать руку Шувалова.
— Михаил Николаевич Соколов, сын графа Соколова. И несостоявшийся жених Ирины Алексеевны.
— О… — только и смог вымолвить женишок.
— Именно. И у меня очень много вопросов к вам обоим.
Матильда протиснулась между мной и парнем.
— Господа, нам лучше побеседовать в другом месте. Не нужно будить Ирину. Давайте продолжим дискуссию у меня на Вознесенском.
— Согласен, — ответил я, метнув обжигающий взгляд на Матильду. — Жду вас на улице.
Шувалов обескураженно пялился то на меня, то на баронессу, но я без лишних слов вышел в коридор. Вот в такие моменты начинаешь жалеть, что не стащил у кого-нибудь из многочисленных знакомых курильщиков сигарету. Я и в прошлой-то жизни особо не курил — так, баловался на студенческих пьянках под настроение, но сейчас люто захотелось высадить сижку одну-другую.
Почему-то внезапно воротник и узел галстука начали невыносимо давить на горло, воздуха не хватало. Так, отставить бурные реакции, Миха. Сперва нужно понять, что у нас за нежданчик такой случился. И как тот же Корф его проморгал. Или этот сукин сын тоже был в курсе?
Я воспользовался лестницей и выскочил на улицу, на ходу придержав двери для нагруженного пакетами с медицинскими расходниками санитара. Тот кивнул в знак благодарности, затем скользнул взглядом по моему гербу.
— О, ваше сиятельство…
— Извините, у вас закурить не найдется? — обнаглел я. Ну вдруг.
Санитар воровато огляделся по сторонам.
— Здесь вообще-то нельзя эцсамое, ваше сиятельство, но там за углом… Правда, помойка рядом, уж простите. Пованивает… Но наши туда бегают, когда некогда до курилки идти…
— Благодарю, — я вытащил из протянутой пачки одну сигарету и сунул за ухо, как делал старший брат — Петька привез такую привычку из армии.
Дубак стоял такой, что даже сопли в носу замерзали. Я прикурил от малюсенькой “Жар-Птицы” и закашлялся. Да уж, давненько не грешил. Уже привык к здоровому образу жизни, если не считать то, что меня накачивали какой-то химией и частенько норовили убить.