Глаза Ольги загорелись дьявольским огоньком.
— О, тебе понравится. Еще как понравится…
Весело болтая и обсуждая перипетии, через которые пришлось пройти, мы почти не заметили, как доехали до Ириновки. Ольга рассказывала, как общалась с финнами, какие интересные гибриды видела у них на хозяйстве, о том, что договорилась обменяться некоторыми особями и попробовать вывести Карельскую породу. Уж не знаю, чем она должна была отличаться от обычной озерной форельки, но главное, что дело горело.
Я рассказал о бегстве на болота, о планах обустроить там “кризисное жилье” со всеми удобствами и возможностью укрыться.
— Только там все равно ни газа, ни водопровода, ни электричества, — проворчала сестра. — Все как два века назад.
— Так это и не плохо. Нечего привыкать к прогрессу. Нужно уметь выживать в любых условиях. Даже графам, — возразил я, но оборвал свою тираду на полуслове, заприметив щегольский ярко-желтый “Руссо” возле особняка. — А это еще кто?
— Понятия не имею, — отозвалась Оля. — Но цвет мне нравится. Хотя себе я бы взяла сиреневую…
Увидев нас, из автомобиля вышел высокий светловолосый молодой человек, и я резко ударил по тормозам. Скорее инстинктивно, нежели почувствовав опасность.
— Миш, ты чего? — удивилась Оля и перевела взгляд на гостя. — А… О боже. Что здесь забыл Денисов?
Глава 17
— Сам хотел бы знать, — отозвался я, не сводя пристального взгляда с гостя. — Одно могу сказать точно — никто его в Ириновку не приглашал.
Все веселье мигом поутихло. Ольга испуганно взирала на Денисова, Денисов — выжидающе пялился на нас, а я судорожно соображал, как бы отделаться от непрошенного однокурсника, чтобы это не вылилось в очередную дуэль.
— Ладно, выходим, — решил я и припарковал автомобиль так, чтобы не мешать движению остальных. — Имей в виду, что твою честь я защитил, поэтому ты не имеешь формального права предъявлять ему претензии.
Сестра кивнула.
— Знаю.
Я вышел из автомобиля первым, обошел и помог сестре выйти. Денисов медленно направился к нам.
— Добрый день, ваши сиятельства, — кивнул он сперва Ольге, а затем мне. — Прошу прощения за спонтанный визит.
Денисов держался несколько иначе, чем обычно. Вечно самоуверенный, демонстративно швыряющийся деньгами и пытающийся догнать старших братьев в скандальной репутации, сейчас Костик казался робким, неуверенным — как кот нашкодивший.
Однако, удивительные метаморфозы сотворила с ним одна-единственная пуля.
— Что привело тебя в наш дом? — Я хотел закончить с ним как можно быстрее. У нас с Олей было полчаса, чтобы перевести дух, а затем следовало ехать в Лебяжье.
Денисов растерянно улыбнулся.
— Я приехал извиниться. И попросить помощи. На второе не рассчитываю, но если вы позволите мне объясниться, возможно, перемените решение.
Он говорил, глядя и на меня, и на Ольгу. Причем всякий раз, когда Константин встречался с моей сестрой взглядом, он стыдливо отводил глаза. Неужели его действительно замучила совесть? Да и сам факт того, что он заявился к нам домой, уже о многом говорил.
Видать, что-то его и правда прижало.
— Как решит моя сестра, — сухо ответил я и уставился на Ольгу. — Однако, дорогая, не забудь, что мы торопимся.
Оля не успела и рта открыть, как Денисов метнулся к ней, схватил ее за руки и едва ли не бухнулся пред ней на колени. Я отшатнулся, инстинктивно начал вязать барьер, но погасил заклинание, поняв, что вражина не собирался причинять ей вред.
— Ольга Николаевна, прошу, выслушайте меня! — Тараторил Денисов так, словно это была его последняя возможность оправдаться. — Мне ужасно стыдно за поступок, что я совершил у Шувалова. Честно говоря, я сам не знаю, как так получилось. Да, у меня репутация хама и скандалиста, но я никогда не позволяю себе грубостей в адрес женщин… Это… Это было недоразумение, которое я никак не могу объяснить!
А ведь Денисов не лгал. Сколько бы мы с ним ни собачились, сколько бы он ни нападал на остальных ребят с курса, девчонок он не трогал. Максимум — мог выразить симпатию к какой-нибудь особе в несколько пикантной форме, да и то грешил подобным лишь в компании своих дружков.
Даже Ирку и Грасс он не задирал, хотя от него прилетало всем, кто был со мной дружен. Ирину — из личной симпатии и потому что она порой давала ему списывать конспекты, а Грасс — потому что могла врезать не слабее любого парня.
Словом, поступок Костика выбивался из его обычной манеры поведения, но тогда, в пылу скандала, я не успел об этом подумать. А сейчас задумался и сам Денисов.