В Риме развивалась своя собственная культура на основе многообразия и привлечения иноземцев, при этом поддерживался собственный, традиционный способ производства. Эти две характерные черты так же стары, как и самые ранние истории о Риме. И наконец, Ромул решил, что надо обязательно привлекать иноземцев, чтобы они стали гражданами, а его преемник Нума Помпилий, по утверждению Цицерона, ввел «религиозные священнодействия [и] законы, которые до сих пор сохранились в наших памятниках». Вероятно, космополитическая открытость миру и преданность «обычаям предков», выражающаяся латинским термином «mos maiorum», были взаимосвязаны. Если надо было сохранять социальную сплоченность, то должно было быть что-то еще, что требовалось исправлять или уравновешивать. Во всяком случае, это приводило к напряженности, которая станет характерна для последующей истории Рима.
Если римляне I века, такие как Цицерон и его друзья, смотрели на себя в зеркало далекого царского прошлого, что же они могли там увидеть? Прежде всего то, что они были избранными людьми. Сама судьба поместила их в величайшую мировую империю. Своими ратными подвигами они превзошли даже могущество греков в Средиземноморье, культура, искусство и военные успехи которых до сих пор не имели себе равных. Будучи троянцами, они не относились к варварам, выходящим за рамки греческой культуры. И наконец, будучи троянцами, они сполна вернули себе все утраченное при падении Трои.
Рим не сразу строился. Во многих мифах об основании города кажется, что он появился внезапно и сразу же стал крупным центром. С Римом все было не так: его традиционный основатель Ромул был просто вехой в этом длительном процессе, который начался среди обгоревших остатков Трои и завершился в спальне Лукреции. Подлинная история на самом деле начинается только с изгнанием Тарквиния и созданием республики.
Римляне отличались сильной религиозностью, однако их религия, испытавшая сильное влияние этрусской, представляла собой нечто большее, чем сложная паутина суеверия. Боги обладали различными силами, и их требовалось умиротворять на каждом шагу. Для всех сторон жизни существовали ритуальные обряды, будь то ремонт и обслуживание моста или заключение делового соглашения.
Римляне создали крайне агрессивное общество, однако они очень хорошо усвоили одну жизненную политическую истину: полную военную победу можно достичь только путем соглашения с побежденным. Большинство создателей империй в Древнем мире были жестокими и беспощадными и не сразу усваивали эту истину. Так, в IV веке до н. э. Александр Великий после своего завоевания Персидской империи продвинул ведущих выходцев с Востока в свои новые правительственные учреждения и призвал к сотрудничеству между победителями и побежденными, что очень не нравилось преданным ему македонцам. Когда в македонском войске произошел случай, похожий на похищение сабинянок, Александр вынудил своих солдат жениться на местных женщинах. В римлянах прежде всего поражает то, с какой последовательностью в течение многих веков они проводили свою политику. Они понимали, что именно эта политика приводит к тому, что их бывшие враги соглашаются следовать римскому порядку, а также постоянно увеличивают свое население и, как следствие — людские ресурсы, необходимые для римской армии.
И все же существовала одна трудность. Война обязательно должна быть справедливой, как ответ на чье-то нападение. Именно так утверждали религия и закон. Римляне, считая себя добродетельными людьми, верили в святость соглашений. Однако они понимали, что не всегда поступают так, как надо. Наиболее очевидным примером неправильного поведения стало похищение сабинянок (хотя сами женщины отпустили им этот грех).
Предметом несомненной гордости стала сложная система управления Римом, которая представляла собой результат коллективной мудрости поколений. Печальный парадокс состоял в том, что с самого начала ее подорвали великие люди. Основатель города Ромул также создал прецедент для тиранического правления. Римлянам очень хорошо удавалось делать именно то, что они хотели, и в то же самое время они невозмутимо убеждали себя в правильности своих поступков.