— Убери копьё, приятель, — вымолвил Том. — Порежешься.
— Заткнись, демоническое отродье! — рявкнул Кирос. — Встать!
Том осторожно поднялся на ноги и огляделся. Тело демона потемнело и уже начало рассыпаться, но вода в источнике всё ещё была тёмной, не успев очиститься до конца. Выживших среди посетителей было немного, чуть больше десятка. Остальные были раздавлены щупальцами Балтамола или сожжены его лучами. Те, кто пережил сражение, ещё спали, и их сейчас прикрывали простынями и укладывали на носилки.
— Наш отряд пережил сражение, — сообщил Корвус. — Их вынесли на носилках пару минут назад. Я слежу за ними.
Только сейчас Том заметил, что наруча на руке не было. Он сосредоточился и взглянул на мир глазами ворона. Корвус сидел на камне над входом в источники и следил, как Стражи тащат носилки с Луной, Чжао и Бакстером куда-то к южной скале.
— Будь с ними, — велел Анк. — Следи, чтобы им не причинили вреда. Я найду вас потом.
Он повернулся и встретился взглядом с человеком, отдававшим приказы. Худощавое телосложение, тёмная кожа, покрытая узорами из шрамов грудь и золотая маска на лице.
— Золотая Маска Могущества, ритуальные шрамы… Верховный жрец, полагаю? — хмыкнул Волк. — Ну, здравствуй, Харрум.
Когда-то давно, ещё в рудниках, Уголь рассказывал, как жрецы проходят обряд посвящения, и шрамирование было его частью, так что сомнений у Тома не оставалось.
Кирос толкнул Тома копьём в спину:
— Как ты смеешь разговаривать с Верховным Жрецом в таком тоне?
— Довольно, Страж, — поднял руку жрец. — Этот северянин не знает наших обычаев. Я прощу ему его дерзость, ведь он не доживёт и до заката.
Первая мысль была убить Харрума и сбежать, Том вполне мог бы это сделать. Вот только весь город обратится против него, да и много Стражей погибнет. Раньше, может, он бы так и поступил, но сейчас, после общения с Квиллой, Анку хотелось избежать ненужных жертв. Так что он вытянул руки вперёд и позволил надеть на себя кандалы. Освободиться-то никогда не поздно.
* * *
Судебная система Ван-Гуа всегда отличалась своей простотой. В каждом городе существовала так называемая Площадь Наказаний. Место, где обвиняемого могли выслушать вожди, жрецы и шаманы. Дело никогда не рассматривалось дольше суток, ведь мест заключения как таковых ван-гуанцы не имели. Да и видов наказаний было немного: смертная казнь да каторга. Хотя, количество вариантов смертной казни говорило о том, что у вождей с фантазией было всё нормально. Уголь как-то рассказывал, что присутствовал на казни, где приговорённого скармливали плотоядным жукам на глазах у толпы.
Площадь Наказаний Мугакки находилась в северной скале на пятом уровне. Это была квадратная пещера по площади раза в два больше главного зала купален. Здесь легко поместилось около двухсот граждан, желающих лицезреть суд, а также Великого Вождя. Чалла лично присутствовал во время процесса, ибо происшествие взбудоражило весь город. Слухи ползли самые разные, но всё сводилось к одному: иноземный колдун устроил настоящую мясорубку в пещере с горячими источниками. Десятки жертв, повреждения скалы, задевшие соседние уровни и почти полное разрушение купален.
Волка, закованного в цепи ввели на зал. Он был одет в лёгкие штаны и серую рубаху, которую ему выдали после заключения. Количество Стражей в помещении было удвоено, а шаманы находились в полной боевой готовности. Всё снаряжение Тома осталась в купальнях, и сейчас он чувствовал себя весьма неуютно, хотя, может виной тому были цепи.
Том встал перед пятью каменными тронами, которые стояли полукругом в центре. На самом большом из них сидел сам Великий Вождь. Уголь описывал его как молодого и амбициозного ван-гуанца, едва прошедшего Испытание Вождей, но сейчас перед Волком восседал высокий мускулистый человек в одеждах из паучьего шёлка. На голове его был золотой венок, украшенный орлиными перьями, каждое из которых символизировало очередную победу в бою. От Вождя буквально веяло силой, и это вызывало неподдельное восхищение у окружающих. Том восхищаться не спешил.
Слева от вождя сидел Верховный Жрец с золотым скипетром в руках, а остальные места заняли наиболее влиятельные люди Мугакки, шаманы и советники Вождя.
— Начинаем рассмотрение дела о колдуне и горячих источниках! — объявил один из шаманов.
— Назовись, — голос вождя звучал грубо, в нём чувствовалась неприязнь.
— Волк из Карнахолла, — спокойно ответил Том.
— Северянин, ты обвиняешься в колдовстве, чёрной магии, демонологии и массовом убийстве. Ты вызвал демона в купальнях Мугакки, заставил людей заниматься непотребствами, и закончил своё чёрное дело ритуальным жертвоприношением. Признаёшь ли ты свою вину? — с плохо скрываемой злобой произнёс Великий Вождь.
Том покачал головой:
— Бред. Конечно, не признаю.
Верховный Жрец повернулся к Вождю. Из-за золотой маски не видно было лица, но голос его звучал довольным:
— Он упорствует.
— Десять плетей заставят его быть честным, — сказал Вождь.
— Даже так? — поднял брови Том. — И так работает правосудие в Мугакке? Я думал, это будет справедливый суд.
По толпе пробежался ропот.
— Разве убийца заслуживает суда? — спросил шаман справа.
— Тогда к чему вся эта показуха?
— Твои слова оскорбляют Вождя, — воскликнул Верховный Жрец.
— Ты оскорбил Богов, но почему-то тебе это сошло с рук, Харрум, — оскалился Волк.
Люди вокруг испуганно вздохнули. Поднялся шум, кто-то требовал немедленной казни, другие считали, что иноземцу нужно дать слово. Вождь Чалла поднял руку, и звук рога разнёсся по пещере, заставляя всех умолкнуть.
— Довольно. Я выношу смертный приговор, — сказал жрец, приподнявшись на своём троне.
— Погоди, Зуум, — поднял руку вождь.
Он посмотрел на Волка и сказал:
— Жрец Харрум оставил этот мир во времена наших дедов. Перед тобой Верховный Жрец Зуум.
— Нет, — твёрдо сказал Том. — Жрец Харрум зачаровал горячие источники, он призвал демона Балтамола, который питался похотью людей все эти годы, даруя жрецу вечную молодость. Я уничтожил демона, рискуя жизнью! Люди погибли, я признаю. Я не мог спасти всех. Но скольких Балтамол мог бы погубить, если бы и дальше оставался там.
— Чушь! — крикнул Жрец, ударив своим скипетром об пол.
Толпа снова загомонила, а Волк обратился к Чалле:
— Не меня вам нужно судить.
— Как смеешь ты обвинять Верховного Жреца? — возмутился один из шаманов. — Твоя клевета отравляет мой слух! Я выношу смертный приговор.
В голове раздался голос Корвуса:
— Двое из пяти. Дела плохи. Не пора ли нам сваливать?
— Харрум должен ответить за всё. Как же мне их убедить? — в отчаянии спросил Том.
Он лихорадочно пытался что-то придумать, оставаясь невозмутимым внешне, но понимал, что этот суд уже проигран.
— Пусть жрец снимет маску, — предложил Корвус. — У каждого жреца на лбу нанесена татуировка с его именем на старом ван-гуанском языке. Это нужно для совершения обряда погребения, когда жрец покидает этот мир.
Волк нехорошо ухмыльнулся и сказал Вождю:
— Если Верховный Жрец отрицает вину, пусть докажет, что я не прав. Пусть снимет маску. Его имя нанесено на лоб, того требуют ваши обычаи. Если я окажусь не прав, то я приму приговор.
— Ты в своём уме? — в голосе жреца послышалась тревога. — Никто не смеет требовать от меня такого. Моё лицо принадлежит лишь Арриману!
Чалла посмотрел на Тома и сказал:
— Ты слышал. Жрец не может снимать маску, иноземец. А у меня нет причин верить тебе.
— Кроме одной, Вождь Чалла, — заметил Анк. — Мой наставник говорил, что народ всегда считал твоего отца мудрым и сильным вожьдём, и что ты пошёл в него. Неужели ты готов обречь на смерть невиновного?
Толпа между тем бушевала.
— Убить колдуна! Сжечь! Предадим его огню! — кричали люди.
Вождь снова дал знак людям успокоиться и задумчиво посмотрел на Волка.
— Мои люди велят тебя казнить, северянин. Твои обвинения против Верховного Жреца не имеют под собой оснований.