– Колин, – шепчет Люси, – это ужасно.
– Родители умерли, а я выжил. Поэтому, когда ты сказала, что ты мертва, думаю, теперь ты понимаешь, почему я так отреагировал.
– Господи, да, – она убирает волосы с лица, открывая каждый дюйм гладкой бледной кожи. Она такая красивая, и ему не терпится прикоснуться своей щекой к ее. – Мне так жаль.
Он отмахивается от нее, не желая задерживаться на этой теме.
– А где ты была все это время?
– Я не помню, чем занималась, но уверена, что была где-то рядом. Здесь или в окрестностях. Я не могу покидать территорию.
– Что, совсем?
Она качает головой и наблюдает за ним минутку, пока раскидывает листву на пути. Та сразу же смешивается с грязью. Сейчас его очередь смотреть на нее, пока она повернулась в сторону воды.
– Люси?
Повернувшись к нему, она улыбается:
– Знаешь, а мне нравится, как ты произносишь мое имя.
Колин улыбается в ответ, но улыбка сползает с его лица:
– А ты знаешь, зачем ты здесь?
Она отрицательно качает головой:
– Ты меня боишься?
– Нет, – хотя явно должен был. Он хочет все ей рассказать, побольше поведать про истории о школе и округе, о Ходоках, о том, что она может быть одной из них, и правда ли они все здесь, как в ловушке? Он точно должен быть напуган. Но сейчас, когда он рядом с ней, достаточно близко, чтобы прикоснуться, он чувствует облегчение и странное мучающее желание.
Неожиданно просто идти рядом ему не достаточно.
– Возьмешь меня за руку? – спрашивает он.
Она переплетает свои длинные пальцы с его, они одновременно холодные и теплые, уверенные и легкие. От прикосновения он чувствует покалывание на коже, но они такие мимолетные. Когда он сжимает руку, через его пальцы проходит ток, и мышцы сразу же расслабляются. Она как видение, но живая в его руках.
Когда он смотрит на нее, ее глаза оказываются закрыты, и она прикусила нижнюю губу.
– Что такое? – спрашивает он. – Тебе больно?
Она открывает свои зеленые с рыжиной глаза, и в них мелькают сплетенные голод и радость.
– Ты когда-нибудь из прохладного бассейна нырял сразу в горячую ванну?
Он смеется. Он прекрасно знает то чувство, что она описала, горячее и невероятное, такое сильное изменение, которое чувствуешь каждой нервной клеткой.
– Ага, это как приятно: согревающее тепло вместо интенсивного о-мой-бог-как горячо.
Она кивает:
– Я все жду, когда это закончится, – она снова закрывает глаза. – Но не заканчивается. Каждый раз, когда ты ко мне прикасаешься, это похоже на тот первый момент погружения, всегда. А потом облегчение становится настолько подавляющим, что захватывает дух.
Сердце Колина бьется в груди чаще. Дрожащими пальцами она прикасается и мягко проводит по кольцу в его губе.
– А это больно?
– Немного.
– Метал, наверное, холодный, – шепчет она, и он замечает, что наклоняется к ней. – Интересно, как он ощущается?
– Для тебя или для меня? – улыбаясь, интересуется он.
Глава 11
ОНА
– Для меня, – отвечает она и слегка нажимает на металл.
– Возьмите в руку трубу, – сказал учитель. – Тепло и холод вместе создают эффект ожога. Люси прикоснулась к трубе и слегка зашипела, глядя на учителя.
– Одни рецепторы кожи чувствуют тепло, а другие жар. Все посылается в мозг, но тот воспринимает эти смешанные сигналы как интенсивное тепло. Это сильное восприятие называют парадоксальное тепло.
От такого яркого воспоминания Люси вскрикивает и инстинктивно убирает руку.
Кольцо в губе Колина холодное от ветра, а кожа теплая, и, как к трубе, прикосновения к его губам вызывают ожог в пальцах. Она полностью понимает весь смысл того эксперимента с трубами, но сейчас никак не может объяснить происходящее между ними. Легкий контакт – всего пара секунд – и воздух между ними просто обжигает.
Колин сглатывает, его глаза смотрят только на ее рот. Пару раз он моргает. Он хочет ее поцеловать? От этой мысли ее кожа нагревается, а когда он наклоняется чуть ближе, она ощущает странное опьяняющее облегчение. Это все сокрушает ее, словно сильное головокружение.
Люси знает, что уже целовалась раньше, она не такая уж и невинная, но сейчас все по-другому. Воспоминания тех одноцветных прикосновений блекнут по сравнению с ощущаемой вибрацией от кожи Колина. Эта реакция ее пугает, и она колеблется. Если простое прикосновение его губ к ее пальцам было таким интенсивным, что же будет, когда он поцелует ее по-настоящему? Она боится, что не выдержит таких мощных ощущений. Поэтому она возвращается на тропу, закрыв глаза на минутку, чтобы сохранить в воспоминаниях холод металлического кольца и его теплое дыхание прямо на кончиках ее пальцев.