Говоря о проблеме сходств и различий филологии, литературоведения и семиотики я чаще всего утверждал, что с точки зрения семиотики культурные феномены, очевидно, могут быть устроены так же, как и дисциплины, которые их изучают. В связи с этим снова встает вопрос, почему научные области заимствуют друг у друга терминологию, вместо того чтобы прояснить, что объединяет их методики, раз все они исследуют общие или специфические аспекты человеческой культуры?
На этом месте я бы хотел сделать небольшое отступление и затронуть понятие междисциплинарности, которое напрямую соотносится с единством и противоположностью наук и в последние двадцать лет выступает в качестве ключевого термина почти в любой исследовательской заявке. Речь идет о том, является ли междисциплинарность одновременным взаимодействием нескольких дисциплин с собственным, обычно различающимся понятийным аппаратом при изучении одного и того же объекта -как это происходит, например, в проекте по феномену границы. (Позволю себе дополнительное замечание: интересно, что раньше в исторической науке для данного случая существовало понятие studium generale.) В основе этого понимания междисциплинарности (как взаимодействия нескольких дисциплин) лежит сопоставимость результатов исследования (а не процедур). Другое, заметно отличающееся понимание междисциплинарности исходит из того, что - как в дескриптивной семиотике Московской и Тартуской школ - практически идентичный понятийный аппарат используется при изучении ряда схожих объектов, то есть в основе лежит единство результатов исследования.
Повторю уже сказанное: как сам вопрос соотношения и пересечения научных областей, так и его спорный характер можно лучше всего прояснить, если опираться на частично существующую, но частично по-прежнему необходимую дискуссию о методологических основах гуманитарного / культурологического научного процесса.
К двадцатому веку в филологической сфере в полной мере начинается процесс рефлексии, результатом которого стало появление ряда новых научных областей. Это рождение таких направлений, как формализм, структурализм, функционализм, которые отвергают внесистемные методы анализа литературы и языка, существовавшие в филологии до этого, и выделяют универсальные признаки текста исходя из их формы, структуры и функции. В этом контексте развивается в том числе и семиотика. Впрочем, предпосылки этого этапа развития присутствовали и в филологии, а именно в виде правил или систем правил, которые основывались на механизмах повторения и рассматривались в соответствующих учебниках грамматики или поэтики. Понятийный аппарат риторики, поэтики, да и весь очень обширный комплекс литературоведческих терминов был разработан по совершенно независимым критериям, поскольку их формулировка базировалась на схожих или различных признаках внешней стороны текста.
В зависимости от объекта исследования, от постановки вопроса в каждом конкретном случае возникли метаязыки разного уровня абстрактности, безусловно создавшие конфликтный потенциал внутри гуманитарных наук. Устройство этих метаязыков позволяло сформулировать с их помощью общие, а значит, допускающие обобщения выводы. На этом фоне становится понятным, почему формализм отказался от традиций традиционного литературоведения, почему сам формализм был по-новому осмыслен в функционализме и почему концепции обоих направлений были развиты и улучшены семиотикой.
Долгие годы эти тенденции оставались на заднем плане из-за военных перипетий. Марксистская и нацистская индоктринация тормозили развитие теоретических подходов, которые могли быть сформулированы новыми дисциплинами. Однако в послевоенное время ранние научно-методологические преобразования, которые произошли с начала двадцатого века почти во всех связанных с культурой дисциплинах, включая языкознание, философию языка, литературоведение и сравнительно новую семиотику, были снова собраны воедино. С 1950-60-х годов после обсуждений, которые велись в философии, кибернетике / информатике и современной лингвистике, а также структурализме и семиотике, набирает обороты дискуссия об основах гуманитарных наук, их объектах исследования, методах и целях, то есть об их научном статусе и востребованности.
Тезисы, которые были тогда сформулированы, актуальны и по сей день и определяют взаимодействие, в том числе, литературоведения и семиотики.
Представители одной точки зрения в этой дискуссии считают, что специфика гуманитарных дисциплин состоит в многообразии их методов. При этом предполагается, что большое число методов находится в особом соответствии с разнородностью и уникальностью культурного разнообразия, ставшего итогом многовекового исторического развития. Другая позиция отвергает такой подход и видит в многообразии методов отражение бессистемности научной работы, констатирует методологическую беспомощность и основывает на этом свою критику.