- Я и так всё время что-то делаю! - защищалась мама гневно.
- Ладно, ладно, - сказала я быстро. - Извини, не знала. Я как раз спала. - Я успокаивающе похлопала её по колену. Леанедер разбежался и одним прыжком запрыгнул на спину Шанталь.
- Солидно, - вырвалось у меня одобрительно, потому что уже только эта последовательность движений была как будто создана для паркура. Если бы его мог кто-то видеть!
- Я знаю, Люси. Я толстая, - возмутилась мама. - Не каждый может быть таким худым и изящным, как ты. Значит, ты должна жить с тем, что у твоей матери толстые колени.
- Да я вовсе не это имела в виду, мама! Я имела в виду, Шанталь. Честно. Правда!
Леандер тихо свистнул сквозь зубы. Шанталь поставила заднее копыто на землю и навострила уши. Она навострила уши! Значит, она слышала Леанедра? Очарованно я наблюдала за тем, как Леандер нежно нажал пятками в могучие бока Шанталь, и она охотно вышла из своего ступора. Сделав рывок, она потянула цыганскую повозку, чтобы потом своим тяжеловесным, неторопливым шагом зашагать вдоль улицы. Папа при помощи неспортивного манёвра спасся в стороне, чтобы не быть ей растоптанным. Её тяжёлые копыта раздавили тост в крошки.
- Видишь, всё-таки работает, Роза! - Папин напряжённый тон показал мне, что настроение в доме Моргенрот всё ещё не стало лучше. При том, что моё настроение постепенно поднялось. Вообще-то здесь было не так уж и плохо. Не было никакой другой, дурацкой семьи, которая должна была сопровождать нас, и мы могли делать всё что вздумается. Нам только нужно было вечером доехать до следующей фермы.
Сегодня утром, когда было ещё прохладнее, я лежала наверху на крыше повозки и смотрела в небо, в то время как ветки деревьев царапали рядом со мной по окну.
Мне это понравилось, даже если не хватало города, Могвая и ребят. Но ощущение угрозы со вчерашней ночи пропало. Так же и Ленадер вёл себя привычно, невнимательно и небрежно, что подсказало мне, что Чёрная бригада была далеко.
Нашим единственным недостатком была Шанталь. Мы ещё сегодня утром попытались урвать более живую, милую лошадь слабаков, но она чувствовала себя подобно Хемпелям. У неё были колики, и ей нужно было сделать вынужденную паузу. Слишком много неспелых яблок.
Но теперь, с Леандером на её широкой спине, Шанталь шла более равномерно и быстро, чем когда-либо. Леандер весело напевал. Что он там вообще пел? Это была ни одна из его французских песен. Нет, этот припев я знала, и к тому же наизусть.
- Я украл у тебя поцелуй ... Ты должна прийти и забрать его назад ... - Я забрала у мамы кнут и шлёпнула им Леандера по затылку. Он даже не повернулся ко мне, хотя его бандана съехала в сторону.
- Люси, ради Бога, нет! Она ведь идёт! Не то её ещё понесёт! - завопила мама. Суетливо она попыталась вырвать у меня кнут из рук. Я отдала его ей неохотно. Я это ненавидела, когда Леандер напевал мою песню. Или мне это нравилось? Нет, ненавидела. Кто забывал поцелуи так быстро, у того не было прав, слушать эту песню и тем более петь её.
- Мама убрала кнут в пространство для ног, чтобы тот был под рукой, и подвинулась немного ко мне.
- Не хочешь подержать вожжи вместе со мной, крошка? - Ой-ой. Уже сегодня утром это была прелюдия к её ужасному доверительному разговору - с небольшой разницей, что мы теперь ехали на козлах. Рядом с двумя мужскими слушателями. И у меня не было шанса сбежать. Я закатила глаза, но послушно взяла правую часть вожжи в руки.
- Я знаю всё о предотвращении беременности, мама, - опередила я её. - Кстати, знала об этом уже и раньше. Мы ведь проходили это в школе.
- Тогда я не понимаю, почему ты думала ...
- Мама, сколько ещё раз говорить тебе: Я ни одной секунды не думала, что беременная! Я так же ничего не сделала! Совсем ничего!
- Но этот Сердан ..., - возразила мама с сомнением.
- Сердан мой приятель, больше ничего! Пойми это, наконец!
Леандер перестал насвистывать и начал бормотать что-то на французском. Это звучало не очень дружелюбно.
- А Сеппо? - удостоверилась мама.
- Сеппо тоже! Я только занимаюсь паркуром с ребятами. И я думала, что ты имела в виду паркур. Это было недоразумение! – Я говорю, как об стену горох? Мама поджала свои накрашенные красным фламинго губы.
- Если уж мы обратились к другой теме, - ответила она страдальчески. - Этот ужасный вид спорта. Объясни мне, Люси. Что в этом такого сногсшибательного, постоянно подвергать себя смертельной опасности? Разве это весело, почти убивать себя?
- Мы занимаемся этим не для того, чтобы убить себя, - сказала я примерно в сотый раз. - Это классно, разучивать забеги и выполнять их, это такое чувство, будто летаешь, так энергично и гибко, и ... - Я искала слова. Чёрт, как мне только описать, чтобы она наконец поняла? - Я ведь показывала тебе фильмы на YouTube. Разве ты не находишь, что это выглядит клёво?
Мама какое-то время молчала и с помощью Cosmopolitan задувала себе горячий воздух.
- Тебе ведь нравится Дэниел Крейг, не так ли? - прервала я молчание. Нравится, было преуменьшением. Мама его боготворила. Она на месте променяла бы его на папу. Его фильмы про Джеймс Бонда она просмотрела бесчисленное количество раз, особенно эту одну сцену под душем. Где он берёт пальцы своей тёлки в рот, чтобы утешить её. Я находила эту сцену неловкой. Но мама каждый раз таяла, а потом ей срочно были нужны бумажные салфетки.
- Хм, - сказала мама, вытянув губы в трубочку. Её глаза светились.
- Хорошо. Тогда вспомни вступление Казино Рояль. Эти трюки на строительных лесах. Это паркур, то, что он там делает! Паркур! Ты находишь это клёвым не так ли? Ты находишь это клёвым, мама, признайся! - Хотя Дэниель Крейг в этой сцене и не покрыл себя славой. Настоящим героем был Себастьян Фукан, которого Сеппо, Сердан, Билли и я глубоко почитали. Но этого мама точно даже не заметила.
- Боже мой, Люси, конечно, это клёво, если так делает Дэниель Крейг, но это ведь просто фильм! А не реальность! Если моя маленькая дочь бегает по крышам и срывается, тогда ... - Её голос оборвался жестяным скрипом. Сдавшись, я стала искать бумажные салфетки. Она никогда этого не поймёт. А если ещё и ревела, то с ней всё равно не возможно было разумно разговаривать.
Я, не смотря на палящий зной, уединилась с бутылкой воды, на крыше повозки, закрыла лицо козырьком моей бейсбольной кепки и оставалась лежать там, пока мы в сумерках наконец не добрались до нашей намеченной фермы. Знойный ветер дул сквозь деревья, а над зелёным холмом перед нами собрались грозовые тучи.
Мы были настолько уставшими, что, только молча, распрягли лошадь, отвели её на пастбище и в ногу прошаркали к фермерам, которые уже ждали нас с ужином: ароматным пирогом фламбе с беконом и луком и большим кувшином сидра.
Леандер просмотрел все блюда скептическим взглядом, сморщил нос, а потом кивнул мне.
- Всё съедобно. Пожалуйста, принеси что-нибудь мне, я умираю с голоду, - попросил он, когда прошёл мимо меня на улицу. Нечистая совесть ужалила меня как укол в живот. Да, для Леандера стало тяжело питаться. Он не позавтракал и не пообедал, так как за и под нашим маленьким столиком для кемпинга не было для него места, а по воздуху летающие багеты точно вызвали бы у мамы и папы подозрение.
Пожилая фермерская супружеская пара была, не смотря на наше опоздание, очень дружелюбна, а моего французского хватило даже для того, чтобы поговорить с ними, но они были явно уставшими и только быстро показали нам после ужина свою гостевую ванную, прежде чем удалиться в свои кровати.
Наконец-то проточная вода! Я позволила маме и папе быть первыми, потому что Леандер бродил как вторая тень у меня за спиной, как только было произнесено слово «douche».
- Забудь об этом, - сказала я решительно, когда за закрытой дверью начала журчать вода, и мы могли свободно говорить.
- Люси, пожалуйста, я воняю!