— И у вас, шустряков, вещички ни черту не годятся! Что за дурацкие напластования?! Не знаете законов ракурса! Фигуры раздутые, дома заваливаются! А руки?! Кто так рисует руки?! Это сардельки какие-то! Художник должен знать анатомию как врач. Все четырнадцать сочленений кисти! По тому, как художник рисует руки, можно судить о его знаниях! Запомните, профессионализм построен на классических принципах, и профессионализм это прежде всего жесткая требовательность к себе.
Его все приводило в бешенство: и мольберт не так стоит, и краска плохо разведена, и освещение не с той стороны…
Как-то случилось, что однажды Кукушка и я вышли из училища одновременно с Верзилой. Он был в благодушном настроении: вышагивал, выставив перед собой кулак — воображал в руке знамя «новой волны». В другой руке Верзила нес шляпу. Мы семенили за ним, создавая некий унылый фон. Изредка через плечо Верзила кидал нам многозначительные фразы:
— Что главное в человеке?! Присутствие духа, вот что! А для художника сбор информации! И всего необычного. Я, например, собираю автомашины и водопады. В смысле зарисовываю…
Мы прошествовали до набережной Булака, и тут нам с Кукушкой втемяшилось в голову сделать наброски рыбаков. Прислонившись к парапету, мы достали альбомы, стали черкать фигуры удильщиков. Верзила ходил вокруг, искоса посматривая, что мы изображаем. Нас обступили зеваки, уставились на альбомы, и вдруг один зевака спросил:
— И за сколько загоните эти каракули?!
Раздался взрыв смеха. Мы с Кукушкой немного стушевались, но Верзила на все имел полный комплект ответов.
— Для дурака это каракули, а для умного — произведение искусства, — отреагировал он, надев шляпу и нахмурившись, и тут же его глаза налились кровью:
— Как смеешь такое говорить художникам?! Художник видит мир, а ты свое корыто! — он взмахнул кулаком над головой, готовый разметать зевак знаменем «новой волны».
Кстати, Верзила носил шляпу густо-коричневого цвета — цвета тех, кто имеет холодную голову и крепко стоит на ногах.
Чаепитие с яблоками у Страшилы
Младшекурсники делили всех старшекурсников на «валуны» и «мхи». «Валуны» — маститые, исповедующие традиционную манеру, «мхи» — пишущие расплывчато и объясняющие свою живопись в форме назидательного брюзжания. На третьем курсе нас с Кукушкой, «перебесившихся», причислили к «валунам».
На третьем курсе мы стали писать масляными красками. Мудрую живопись — «масло» вел горбоносый, хромоногий старикан с затуманенным взглядом и распухшими пальцами; он носил, свисавший набок, изрядно поношенный пиджак, и курил одну за другой папиросы, и если при этом ковылял между мольбертов, непременно носил с собой пепельницу. Мы звали старикана Страшилой.
На первом занятии Страшила объявил:
— Акварель высочайшая техника, пластическая, нежная культура. Мазки прозрачные, не мазки — дуновение… Похоже, вам никогда не освоить акварель — она для избранных. Для тех, кто чувствует воздушность неба, шелест лежащих трав, звон ручья… А масло вам вполне по плечу…
— В масле одна большая проблема, — добавлял он с усмешкой. — Чистая тряпка под рукой, чтоб вытирать кисть. Такой прелюбопытнейший момент!..
Для натюрмортов Страшила приносил из дома самовар, старые книги, персидский коврик и прочие «украшательства».
— У меня этого добра полно, — усмехался Страшила. — Я счастливец: у меня отличная жена, дети, внуки и все такое…
У него был потрясающий вкус: каким-то непонятным образом он так расставлял предметы, что они «играли друг с другом». И в скучных буднях, он постоянно искал прекрасное, отбирал, казалось бы незначительные моменты и так их словесно обыгрывал, заводил нас, что руки сами тянулись к палитре.
— Источник творчества — радость, — внушал нам Страшила. — Как говорил Поленов, «искусство должно давать людям радость и счастье». В самом деле человек рожден для радости, а не для страданий. Человек хочет веселиться, петь, рисовать… Его душа должна быть свободна, а ваши души стеснены, закованы в панцири. Вся беда в этом. Скиньте панцири, освободите души! У вас обычный набор привязанностей: Пушкин, Толстой, Чайковский, Крамской… Расширьте рамки! Найдите закономерности в природе, а дальше трансформируйте форму как хотите. Если душа свободна, она сама найдет и темы и выражение. Это же так понятно!..
Во время занятий Страшила подкрадывался сзади и дул в ухо:
— Это все безрадостно, не драгоценно. Замажь! Пусть все это таинственно исчезнет. И начинай заново. Радостно!