Ачто вызвало раскол? То, что было проедено наследие, вещественная субстанция предшествующей эпохи, предшествующей системы и встал вопрос о переделе общественного «пирога». И опять мы оказываемся в ситуации, аналогичной, если не тождественной 1560-м и 1920-м годам: в середине ближайшего десятилетия, эдак в канун столетия Октябрьской революции будет почти полностью проедено советское наследие: промышленность, сельское хозяйство, ЖКХ, коммуникации. Всё придёт в негодность, поскольку последние десятилетия ничего нового не создавалось, проедалось старое — и оно же проедальщиками хаялось (как не вспомнить поговорку: едят и гадят в одном и том же месте только свиньи). Как только это произойдёт, встанет вопрос: кто будет основным источником «накопления» для движения в будущее — население или коррумпированные чиновники и «бизнесмены»? Власти придётся выбирать, и любой выбор — тяжёлый и опасный.
С населения и так уже почти нечего взять, к тому же, доведённое до отчаяния, оно может взбунтоваться — терять нечего, а тупо-зомбирующие телеперадачи, достигнув точки асимптотического насыщения, станут работать контрпродуктивно. Коррумпированные чиновники и «бизнес» — часть самой власти, связанная с криминалом и иностранным капиталом — тоже опасно. Тем более что общество носит криминальный характер (во многих его сегментах криминализация становится формой социальной организации), психически нездорово, и любые резкие действия могут привести к непредсказуемым последствиям. А без резких действий — крышка.
Время паллиативов прошло; «приглашение» внешнего правления или торговля территориями маловероятны и, главное, не решат проблему. Правда, возможна попытка создания на территории РФ неких особых зон, отделённых от «остальной» территории и связанных с глобальным миром, его центрами в значительно большей степени, чем со своей страной. По сути, это анклавы глобального мира. Кенити Омаэ называет их регион-экономиками, или регионгосударствами. Регион-экономика — естественная деловая единица «глобальной информационной экономики», которая представляет собой территориально обособленный комплекс, решающий свои проблемы путём привлечения глобальных ресурсов и встраивания себя в глобальные товарные цепи.
Регион-экономика — это единица производства и потребления с численностью населения не менее 5 млн человек (иначе не будет обеспечен привлекательный рынок для потребительских товаров) и не более 20 млн, чтобы обеспечить единство граждан как потребителей. Во всём мире, считает Омаэ, идёт рост таких единиц. Это Силиконовая долина в США, районы Сютокен и Кансай в Японии, Баден-Вюртемберг в Германии, Лангедок — Руссийон — Каталония (Франция — Испания) и др.
Необходимо отметить, что все указанные регионэкономики возникают не посреди моря бедности и разрухи, а как органичный авангард промышленно развитых экономик. Возникновение таких регионов в бедных странах поставит задачу эффективной изоляции/сегрегации их от бедноты, вплоть до возведения стен а 1а средневековые города. Подобные «неосредневековые города» уже появились-например, Альфавиль в Бразилии. Огромный городрегион, отделённый мощными укреплениями от мира бедноты описан К. Бенедиктовым в романе «Битва за Асгард». В России «асгарды» не пройдут — по той же причине, по которой здесь йе прошли феодализм и капитализм. Перефразируя фразу Тютчева о России, что она — Ахилл, у которого пятка везде, можно сказать, что русские «асгарды» будут сплошными пятками, хотя и просуществовать какоето время «под знаменем» инноваций — пока не будут «распилены» инновационные средства — могут. Короче, куда ни кинь, всюду клин, а ситуация запущена и усиливается мировым кризисом.
Можно ли прекратить бесконечность тупика с помощью опричнины, применением «опричного принципа»? Русская история показывает, что можно. Но всё зависит от того, кто, как и в «блоке» с каким принципом станет его применять. Если опричный принцип соединится с олигархическим, мы получим второе издание питерской версии. Пользуясь терминологией XX века, это будет даже не правоавторитарный, а правототалитарный режим, а ещё точнее — тоталитарно-анархический, что-то вроде описанного О. Маркеевым в романе «Неучтённый фактор». Скажу прямо: у правой диктатуры в постсоветской России шансы невелики. Своих сил продержаться у неё мало, значит, понадобятся «чужие штыки» и внешнее управление. Оккупация России чужаками всегда кончалась плохо для чужаков и коллаборационистов.