– Инки все были коммунистами, – сказал Альберто, – у них не было собственности, торговли и денег, все принадлежало государству, которым правили вождь и каста чиновников – которые указывали своим подданным, где им жить и чем заниматься, под страхом смерти за неподчинение. Человека, личности, не было – были винтики, обязанные выполнять возложенную на них функцию: воины сражаться, чиновники следить за исполнением воли вождя, ну а крестьяне пахать от рассвета до заката, чтобы сдать указанную норму продукта на склад, или организованно строить дороги и вот такие крепости или дворцы. Чем не большевистские трудармии? Результат подобного муравейника может быть очень убедительным – но лично я бы там жить совершенно не хотел!
Эрнесто промолчал – поскольку слышать про СССР, страну победившего коммунизма, приходилось всякое, в том числе и от лиц, якобы там бывавших когда-то (гостей маминого салона), – и трудно было рассудить, что из тех сведений правдиво, уж очень они различались и противоречили друг другу.
– Или же напротив – жить там было очень даже неплохо, если ты великий вождь, – благодушно рассуждал Альберто. – А что, Эрнесто, может, останемся здесь? Я женюсь на индианке из знатного индейского рода, провозглашу себя императором и стану правителем Перу. Ну а тебя назначу своим премьер-министром, и мы вместе совершим социальную революцию, конечно, в свою пользу.
– Ты просто сумасшедший, друг, – ответил Эрнесто, – революцию без стрельбы не делают. У Писсаро было несколько сотен, но с мушкетами и в стальных латах против тысячного войска пеших индейцев с дубинами, – ну а сегодня надо, чтобы за тобой было не меньше полка отборных солдат вроде русского spetsnaz, которые два года назад взяли в Китае базу гринго, а после их не могли оттуда выкурить даже атомной бомбой[12]. А не эти четверо наших бравых гвардейцев – даже если сосчитать тех, кто остался дома, будет десяток.
Слышавший это Бенито лишь ухмыльнулся. Служба ему явно нравилась – охранять молодого дона от всяких там бандитов, при этом совершая увлекательное путешествие за хозяйский счет. Вот будет дома рассказать синьоритам! Ну а глупый и невыполнимый приказ Команданте не отдаст. Отчего-то Черный Дон велел звать сеньора Эрнесто этим прозвищем – на тренировках, а затем как-то и в обиход перетекло.
– Меньше верь газетам, – сказал Альберто. – Я читал, что там вообще какой-то китаец командовал, с бандой своих. Но не могут же гринго признать, что им наваляли желтомордые – от русских получить как-то менее позорно. Может, у коммунистов и ужас диктатуры, – но воевать они умеют. Впрочем, если они все фанатики… Ты представь идеальную армию, где солдаты абсолютно не боятся смерти и безупречно выполняют любой приказ. И чтобы их победить – надо уничтожить всех до одного. Если бы Советы были у нас на границе, я бы чувствовал себя очень неуютно, – но слава Господу, они где-то в другом полушарии, то есть для нас все равно что на Луне.
В Куско вся компания заглянула к доктору Эрмосе (к которому было рекомендательное письмо). Он оказался очень интересным собеседником, мог много рассказать об истории народа инков и о городе Куско, бывшем когда-то столицей их империи. Застряли тут на пару недель – просто отдыхали, ходили в библиотеку, в Археологический музей. Который оказался небогат – большую часть сокровищ и культурного достояния инков успели разобрать иностранные археологи, немало утекло всяким кладоискателям и даже туристам. Особенно американским – гости из Европы были здесь пока еще редкостью, а вот гринго (вдохновленные русскими фильмами о похождениях Индианы Джонса) считали своей обязанностью посетить места древних развалин, сфотографироваться там и что-то на память увезти. Причем перуанские власти, после нескольких неприятных инцидентов, усвоили, что пытаться мешать американским визитерам выйдет себе дороже. От полного расхищения инкского наследия спасало лишь невежество туристов в археологии и бурно расцветший промысел местных умельцев, штамповавших подделки «под век конкистадоров» или даже впаривавших доверчивым гринго простые камни и черепки «помнившие самого Великого Инку Атауальпу Второго».
– А разве такой был? – удивился Эрнесто, вспоминая курс истории. – Атауальпу единственного сверг и убил Писсаро. И вроде бы инки не присваивали своим правителям номера, подобно королям в Европе.