С тоской вспоминаю прежние времена, когда я командовал подлодкой. И все было просто и ясно, как в какой-то песне из будущего, «где враг на мушке, рядом свои – и никого кроме них». А здесь я один из немногих, кто в этом времени знает примерные массогабариты техники и вооружения будущих времен, а наши конструкторы весьма склонны проектировать «по самолетному» – при максимуме боевых качеств, минимальные размеры и вес. Что приводило к предельно плотной компоновке, «крейсер в размерах эсминца» (как было сказано про проект 58), премии и ордена за создание действительно выдающегося образца – а завтра окажется, что модернизация невозможна и срок службы корабля вместо тридцати-сорока лет (даже полувека) по корпусу и машинам ограничивается десятью-пятнадцатью (сменой поколений вооружения и технических средств). Что для казны выходит намного дороже, чем экономия на размерах – но попробуй объяснить это товарищам из минсудпрома, уже раскатавшим губу на премии! И не разглашать при этом истинную причину – например, что погреба и подбашенные отделения зенитной установки 57-4 должны быть «на вырост», сейчас это явное излишество, удорожающее проект, но окажется очень полезным, когда лет через десять сюда вместо зенитки встанет ЗРК (аналог «Осы» или даже «Кинжала»). Равно как и высота межпалубного пространства и прочность палуб на упомянутых мной «десантных паромах» должны соответствовать массе и габаритам вертолета класса Ка-29 (которого пока даже в проекте нет). Хорошо еще, что посвященные товарищи (и Кузнецов, здесь пока еще бессменный военно-морской министр, и Зозуля, замначальника Главного Штаба ВМФ, и Головко, все еще командующий СФ, и оба вождя, Сталин с Пономаренко) оказываются на моей стороне. Но нельзя же каждый раз в споре – на высший авторитет ссылаться! И товарищ Сталин, конечно, разберется – вот только это будет минус тебе, если не можешь вопрос в своей компетенции решить самостоятельно. А вопросов в сфере ответственности замминистра – практически столько же, как у самого министра. И кораблестроение – это лишь одна из сторон: поступление кораблей на флот надо с планом боевой подготовки увязать, с выделением ресурсов, комплектованием экипажа – вплоть до соцкультбыта в месте базирования. Чрезвычайный фонд, опять же, внимания требует – это сверхплановый резерв, выделенный для экстренного расширения «узких мест», если таковые вдруг проявятся – вот только не дай бог, если после выяснится, что использовали неэффективно, а то и еще хуже: думаете, в сталинское время не было хищений и коррупции? В общем, постоянно разные проблемы возникают, требующие срочного решения и согласования – так и выходит отдых, неделя тут, десять дней там. И хорошо, если с Анютой вместе.
Поскольку она у меня тоже человек очень занятой. В той далекой жизни я так и не женился – Ирочка, с которой мы там по этим мостам гуляли, и целовались, и планы строили, в девяносто первом вышла замуж за шведа и умотала за рубеж, «ты прости, но хочу, пока молодая, в цивилизованном мире пожить». Ну а я уехал по месту службы, за двадцать лет вырос с летехи до кап-1, командира «Воронежа», честно служебную лямку тянул, а дальше уже рассказал. Аня, бывшая партизаночка, была среди тех, кто тогда, в сорок третьем, нашу секретность обеспечивал, как у нас с ней сложилось, это уже личное, она сама расскажет, если нужным сочтет. Пока же живем мы с ней душа в душу уже двенадцать лет, в сорок четвертом наш первенец родился, Владислав, затем Илья и Оля. Анюта же, еще на Севере показав организаторские способности, уже тогда стала помощницей у Пономаренко, на тот момент главноответственного за идеологию и пропаганду, ну а теперь считающегося первым кандидатом в преемники вождю.