— Когда и где вы родились, — раздается ровный голос из тени за светляком. Я чуть со стула не рухнул от смеха, хорошо руки были привязаны. Нет, ну надо такое совпадение в другом мире. Следователь моего веселья не оценил. Поднявшись со стула, зарядил мне со всей силы в солнечное сплетение. Щит погасил удар, но мне пришлось изображать последствия. Когда я откашлялся, и смог нормально дышать, следователь повторил вопрос:
— Когда и где вы родились?
— Зря стараетесь, у меня на память блок поставлен.
— Место вашего рождения является секретом?
— Я много чего вообще не помню. Только последние несколько месяцев.
— Тем хуже для вас.
— Кто ваш работодатель?
— Блок в памяти на все вопросы о нем.
— С кем из людей вашего работодателя вы поддерживаете связь здесь?
— Ни с кем. Команду по продаже я набираю сам.
— Скажите, откуда у вас костюм из эльфийского шелка?
Пришлось задуматься. Не могу сказать, что я его шил в городе, проверят враз. Черт, придется говорить, что он у меня давно.
— Сколько себя помню, костюм был среди моих вещей.
— Откуда он у вас вы не помните?
— Нет. Может, я раньше был богат и пошил себе такой?
— Почему столь необычный фасон?
— Не знаю. Сам удивляюсь. Он не похож на модные костюмы столицы.
— Почему вы ходите в люмините.
— Маг сказал нельзя снимать. Мне становится страшно. Инквизиторы попробовали, так у них человек умер рядом со мною. Мне даже бумагу выдали, она у вас на столе.
— Как вы думаете, почему вы здесь.
— Вас попросил надавить на меня господин Вузельтус из налоговой инспекции, поскольку хочет отнять у меня водочное дело. Или граф Алимандор, потому, что я купил у банка его имение с землей.
— Серый, хватит ломать комедию, — хлопнул ладонью по столу дознаватель. — Ты задержан за шпионаж против Селии. Очень скоро ты перестанешь улыбаться, — прошипел мне в лицо дознаватель.
Вот это да. Такого поворота я точно не ожидал. Похоже, отделу правосудия надоело тратить время на слежку, решили пойти ва-банк.
— Полная чушь. Не знаю, в чью больную голову пришла, — договорить я не успел. Кулак дознавателя крепко врезал по моему лицу.
— Игры кончились, Серый. Ты знаешь, что у нас предусмотрено за шпионаж? Можешь не отвечать. Я тебе скажу, тебя будут четвертовать, причем долго и вдумчиво.
— Прямо сейчас начнете? — еще удар кулака по лицу. Ребята, похоже, не шутят. Только не понимаю, чего они от меня хотят, если на мне блок поставлен. — На мне блок стоит, чего вы от меня хотите узнать?
— Ты сам сказал, что блок на то, что было раньше. Сейчас ты мне расскажешь про явки, свою сеть, цели.
— Почему вы думаете, что на такую информацию блока нет?
— Не переживай, твои сообщники уже дают показания. Если ты думаешь укрыться за блоком, то я тебя разочарую. Их показаний вполне достаточно.
Вот ту ты дядя лажанулся. Никого ты не допрашиваешь. Нет в тюрьме меток моих людей.
— Какие у тебя отношения с Ильмириной Люрофаль?
— Она моя любовница.
— Вовлек нормальную подданную в шпионскую деятельность. Теперь ее пытают в соседней допросной. Хочешь послушать?
Следователь вышел в коридор, оставив дверь открытой. Я слышал, как он открывает дверь соседней комнаты. Там действительно слышалась возня, лязг железа. Он с кем-то негромко переговорил, затем вернулся ко мне.
— Называешь имя хотя бы одного сообщника, ее перестают пытать, — словно по команде, в соседней допросной раздается душераздирающий крик. Женщина кричит очень натурально. Не знаю, пытают ее или нет. Но это не Ильмирина. Метки за стеной нет, можно не волноваться. Хотя, даже если будут пытать Ильмирину, я все равно ничего не скажу.
— Да мне без разницы, баб, что ли мало вокруг, — пожимаю плечами.
— Не жалко свою любовницу?
— Жалко. Зазря девушку мучаете. Мне сказать нечего, не шпион я.
— Вижу, ты не понимаешь серьезность своего положения. Посмотрим, как ты через неделю запоешь. У меня для шпионов специальная камера приготовлена, — дознаватель вышел в коридор. Крики в соседней камере стали тише, дверь прикрыли. Следователь вернулся с конвоирами. Меня отвязали от стула, и повели в камеру. Спускались недолго, всего на один ярус ниже. Странно, но следователь шел за нами. Чую, пакость какую-то задумал. Пройдя по длинному коридору, мы остановились у третей двери. Меня ткнули носом в стену, пока конвоир отпирал дверь камеры, затем запихнули в камеру. Только дверь за мной не захлопнулась. Поворачиваю голову, в дверях дознаватель с ехидной улыбкой.