Страх сгустился у нее в груди подобно яду, и в этом не было ничего нового.
У причала в бухте неподалеку от комплекса «Ковчега» качалась на волнах старая рыбацкая шхуна – «Наоми». Белая краска облупилась с корпуса, обнажив матовый металл, но судно казалось достаточно прочным, с высоким носом и просторной рубкой, в которой хватило места для двуспального матраса, газовой плитки, двух баллонов с питьевой водой и запаса еды на несколько дней.
Когда вертолет взлетел с площадки рядом с комплексом, шхуна показалась Саманте маленькой белой точкой. Девушка подалась вперед, через грузную тушу Дэна, чтобы бросить последний взгляд на теплицу Хагена, сверкающую в лучах низкого солнца. На столе у профессора, по-прежнему помещенная в жизнетворный раствор, разработанный специалистами «Ковчега», была Orcidium Samantha. Хаген подтвердил, когда Саманта оставила цветок ему, что он на самом деле пурпурный, а не синий.
За последние дни, проведенные вместе, профессор рассказал ей так много об орхидеях. На самом деле только о них он и говорил. О Vanilla planifolia, которую большинство людей знают просто как ваниль. О Bulbophyllum nocturnum, цветущей только ночью. О Platystele jungermannioides, чьи цветки имеют в поперечнике всего два миллиметра. Орхидеи – самое большое семейство цветковых растений на Земле, и профессор рассказывал обо всем этом, словно умоляя Саманту слушать, словно это должно было спасти ей жизнь.
Двадцать пять тысяч видов орхидей, и перечень далеко не полный. Мир никогда не перестанет дарить нам все новые орхидеи. А во вселенной никогда не иссякнут новые открытия.
Последний год Саманта провела, зарывшись с головой в крошечные земные растения: корни, цепляющиеся за почву, мельчайшие волоски, покрывающие стебли, цветные прожилки на лепестках. Семена, которые невозможно разглядеть без микроскопа. Но все упростилось, когда она оторвалась от земли, сидя на борту вертолета. Отдельные снежинки растворились в огромной белой массе замерзшей земли с редкими черными точками опустевших строений. Свирепые волны превратились в ровную темно-синюю гладь океана.
Скоро Земля взорвется, сойдет с орбиты, и все это сгорит и превратится в пепел. Скоро чистое голубое небо затянется сплошной пеленой пыли и обломков, и все в этом мире, что делает его прекрасным – рыбы с разноцветной чешуей, насекомые с переливающимися крылышками, писк белок и глубокие вздохи китов, молодые листья, все еще свернутые и бледные, земля, богатая перегноем, – все это исчезнет.
Но пока что все это еще есть. А Саманта всегда любила осень.
Автор международной серии-бестселлера «Дивергент». Также ее перу принадлежит дилогия в жанре космической фантастики «Вырежи знак». Вероника родилась в пригороде Чикаго, училась писательскому мастерству в Северо-Западном университете. Сейчас она живет в Чикаго с мужем и собакой.
Летний мороз. Блейк Крауч
Blake Crouch
Summer Frost © 2019
Просил ли я, чтоб Ты меня, Господь, Из персти Человеком сотворил? Молил я разве, чтоб меня из тьмы Извлёк и в дивном поселил Саду?
Глава первая
Двадцать минут назад у меня на глазах она средь бела дня угнала «Мазерати» от отеля «Фейрмонт». И вот я следую за ней, пропустив вперед три машины, и вижу лишь золотистые волосы, рассыпавшиеся по высокому сиденью кабриолета, и отражение солнцезащитных очков-«консервов» в зеркале заднего вида.
Светофор зажигается зеленым.
Я трогаюсь вместе с потоком машин и проезжаю перекресток Пресидио-паркуэй и Марина-бульвар, мимо Дворца изящных искусств, чья ротонда плавно удаляется в боковом зеркале.
Мы добираемся до северного конца Пресидио, преодолеваем тоннель и турникеты, и вот я карабкаюсь по крутому подъему к первой оранжевой башне моста. Сегодня утром тумана нет, небо над искрящимся заливом такое голубое, что кажется ненастоящим. Если не считать нескольких символических ориентиров, белый город в зеркале заднего вида абсолютно не похож на тот, который я знаю.
Прикоснувшись к «Дождевой капле», закрепленной сзади на мочке левого уха, я говорю:
– Брайан, ты меня слышишь?
– Прекрасно слышу, Райли.
– Я снова засекла ее у «Фейрмонта».
– Куда она направляется?
– На север, как мы и предполагали.
– Возвращается домой.
В голосе Брайана звучит облегчение. Я испытываю то же чувство. Раз она решила ехать на север, это указывает на то, что мы были правы. Возможно, наш замысел сработает. При мысли о том, что должно произойти, я ощущаю дрожь возбуждения. Проехав под второй башней, я начинаю пологий спуск в округ Марин, по старой дороге.