— А тебе только дай, чтобы гнать и травить слабого, да? Оступился человек, так все — убить его? Будь на месте Яна взрослый, ты бы на него не рыпнулся, папу, дядей, братьев позвал? А тут — можно, никто не вступится, да? Вон, иди узбеков громи, которые кошачий плов делают. — Я набрал воздух в грудь и выпалил: — Потому что Ян больше не будет убивать, а они — продолжат. Слабо да? У них тоже дяди-братья есть!
Рамиль офигевал. Смотрел на меня и пятился.
— Так что заткни свой пасть! — Я невольно перешел на кавказский акцент, и девчонки не сговариваясь захохотали. — Он теперь наш, ясно? И никто его не обидит просто так!
Рамиль снова сплюнул, и Наташка метнулась в угол, где стояли ведро и швабра, швырнула ему тряпку.
— Взял и вытер!
Еще мокрая тряпка попала ему в грудь.
— Да пошли вы нах! — Он рванул прочь, а мы все как стояли, так и замерли.
Я разжал пальцы, стискивающие плечо Яна. Чтобы не было видно, как трясет руки, я убрал их за спину. Все как стояли, так и застыли. Только Ян побрел к выходу, поднял тряпку и, встав на четвереньки, принялся оттирать плевки Рамиля. За волосами было не разглядеть лица, но на полу появились две темные точки, и я понял, что он плачет — то ли от обиды, то ли — не веря, что за него вступилась целая толпа детей. Не погнала, как стая собак — зайца.
Воцарилось молчание. Настроение было испорчено. Алиса взяла со стола свою жвачку, развернутую, но не жеваную, подошла к Яну, который все тер, тер и тер пол. Села на корточки, протянула гостинец.
— Эй, хочешь?
Она проявила солидарность, потому что мамаша Яна еще хуже, чем ее, а что такое дрянная мать, ей известно лучше других. Ян сначала сжался, потом вскинул голову, уставился на жвачку и прошептал:
— Спасибо, у меня есть.
Вот кто его учил держаться с таким достоинством? Словно лишенный титула дворянин. Взрослый я видел таких людей и детей, причем выросли они в обычных семьях, где и не пахло хорошими манерами, потому я решил, что, скорее всего, он таким родился.
Что же из него вырастет?
Меня стало понемногу отпускать. И так жалко, ну просто до слез сделалось, что тот я, что был в моем теле, этого не увидит.
— Рамиль навсегда ушел? — подал голос Минаев.
Я пожал плечами.
— Это его выбор.
— Мы ж не проголосовали за новенького, как делали за остальных, — прогудел Чабанов.
— Ну так давайте, — сказала Наташка. — Я за малого, он прикольный.
И тут до меня дошло, что Димоны — против. Лучше Яну не видеть результаты, потому что Димоны могут смириться с ним, а вот он не факт, что простит.
— Ян, — обратился к нему я. — Мы сейчас будем голосовать за тебя. Подожди за дверью. Когда все закончится, мы тебя позовем.
— Хорошо.
Он поплелся к выходу, напрягшись и ссутулившись. Клацнула дверь. Я тоже поднял руку:
— За!
— Мы против, — прогудел Чабанов.
— Воздержался, — выдал Илья неожиданный результат, видимо, задело, что я приволок живодера в квартиру с котом.
— За! — воскликнул Борис.
Пока три против двух. Посмотрим, что Гайка выдаст. Хоть и понимал, что, скорее всего, Яна не прогонят, было волнительно. Гайка тоже повела себя непредсказуемо:
— Против. Из-за него Рамиль ушел.
Все посмотрели на Алису. Гаечка проговорила:
— Рам тебя любит, между прочим.
— Он на пол плюнул, — нашла довод Алиса, перевела на меня полный благоговения взгляд, аж в жар бросило. — За!
Ну конечно, надо быть совсем неблагодарной сволочью, чтобы подвести того, кто жизнь спас. Теперь еще и Яна спасем. Я, блин, Супермен! Но как же сложно им быть!
— Я его позову! — Алиса вприпрыжку отправилась за Яном.
Пока они не вернулись, я повернулся к сидящим на диване Димонам и развел руками:
— Большинством голосов Ян принимается в клан. Вот если бы Рам не психовал, может, и ваша бы взяла.
Димоны переглянулись с недовольным видом. Ощущение было, что они сейчас встанут и уйдут, и развалится мой клан, останемся мы с Ильей, девчонки и мелочью, но нет, как сидели, так и сидят. Не такой уж Рамилька им близкий друг. Вот только как бы они не попытались выжить Яна.
Не, Димоны — вряд ли. Они тихушники, побоятся. Вот Гайка — та да, может его провоцировать.
Вернулась Алиса, буквально за руку привела Яна, который снова одеревенел — не верил, что ему так повезло.
— Парни, — проговорил он, отворачиваясь, — он ведь был вашим другом? Мне жаль, что он из-за меня ушел. Правда. Если он вернется, то я готов…
— Да забей, — махнул рукой Илья, — так не делается. Это ж не его личный подвал, мы тебя в гости позвали, а он напал. Нельзя на гостей кидаться. Так что оставайся.