Кажется, я понял: валютчик прогнал двух непримечательных парней в кепках. И один, и другой поглядывали на него, удаляясь. Причем уходили они отдельно друг от друга, хотя переглядывались.
И снова я озвучил предположение:
— Щипачи?
Он опять усмехнулся.
— Гопники пасутся. Ну а че они на моей территории шустрят? Потом люди побоятся ко мне идти менять, подумают, я с ворами в сговоре.
— Хорошая стратегия, правильная, — оценил я, получил баксы, выгрузил два пака кофе и пожал протянутую руку.
Или все-таки предупредить его? Он мне нравился. Но если валютчик кому-то сболтнет, от кого информация, и мной заинтересуются? Воображение нарисовало допрос в застенках, пытки электричеством…
Здравый смысл сказал, что я мог услышать в Макдаке, как это обсуждали два солидных мужика в костюмах. Ну правда, откуда мне такое знать?
Сжав деньги в кармане брюк, я все-таки проговорил, но голос получился каким-то чужим:
— Павел… Я был в Москве у деда.
— Ну круто, че, рад за тебя! Путешествовать — это здорово, — без интонации сказал он, на меня не глядя.
— В Макдональдсе я сидел рядом с двумя солидными господами. В солидных костюмах такие… И услышал их разговор. Они говорили, что скоро будут деньги менять.
Валютчик встрепенулся и сделал стойку, медленно повернул голову.
— Какие деньги? Кто — менять?
— У нас в стране. Старые советские рубли на новые российские. Многие страны СНГ уже поменяли валюту, а мы — нет, они прут рубли к нам, и беда, — я потер горло, которое враз пересохло. — Менять будут быстро и мало. Ну, разрешат поменять мало. Сколько, я не расслышал. — Я вошел в роль и включил фантазию, представил этих двоих и их диалог: — Второй такой говорит, что у людей на руках большие суммы, не смогут обменять, а тот — что-то про Чубайса.
— Когда?
— Двадцать какого-то июля — все, что удалось услышать.
Валютчик потер гладко выбритый подбородок, кивнул своим мыслям.
— Похоже на правду. Поэтому ты баксы и гребешь. Если не соврал, по гроб жизни должен буду. Соврал — прибью.
— Договорились! — попытался улыбнуться я и, похоже, получилось.
А сам вообще обалдел — ну а вдруг это и правда бред, и я ошибаюсь?
Не должен ошибаться, все логично.
Интересно, вот сейчас я правильно поступил? Сделал бы так же я-взрослый? Ответом пришла уверенность, что да, именно так он и сделал бы. В отличие от меня майского, который или побоялся бы, или забил.
Только в машине до меня дошло, что надо было еще на месте пересчитать заработанное, я склонился за водительским сиденьем, достал деньги. Все правильно.
— Поехали за инжиром, — скомандовал я, не пересаживаясь вперед.
Откинулся на спинку, вытер лоб. Сложно играть во взрослого, но прикольно. До вчерашнего дня мне казалось, что взрослеть страшно, теперь же стало ясно, как же это здорово! Если соображаешь, конечно. А то есть тупые и эти… инфантильные, вот те на что угодно согласны, лишь бы кто-то шевелился за них.
Одного они не учитывают: шевелиться-то будут, но не в их пользу.
Мои взрослые мысли! Я остановил мысль, про себя ее проговорил и полюбовался ею, как драгоценным камнем. Как же здорово!
К армянке я побежал чуть ли не вприпрыжку, а бабушка в машине осталась хвастаться Каналье, какой у нее бойкий внук.
Забрав ранее отобранный инжир и купив немного расквашенного себе, потому что очень уж он вкусный, я забрал коробки и потопал к машине, и тут меня окликнули:
— Пашка, здорово!
Я обернулся: ко мне спешили Иван и Светка, два мелких беспризорника. Упс. Ладно. Справлялся с дикими взрослый, значит, и я смогу, главное на шею их не пускать. Стало не страшно, интересно, что же я-старший в них нашел и почему взял под опеку.
— Будьте тут, я сейчас. — Велел я им и устремился к «Победе».
Поставив коробки возле машины, я рванул к ожидающим меня брату и сестре.
— Мы это, — отчитался Иван, — воровать бросили. Вот.
Мое внушение сработало?!
Светка перестала ковырять пальцем в носу и кивнула:
— Да.
— Вот вы крутые! — обрадовался я и вдруг сообразил, что теперь им неоткуда взять вещи, да и вообще… — Как же вы добываете еду?
— Да так… — ответил Ванька. — Светке хорошо подают. Тетка одна приходит, кормит. Мы с Бузей машины моем. У тебя есть че пожрать?
Я вспомнил про две жвачки, которые так и не отдал Рамилю, и «сникерс». Но это ведь не еда. Пирожки — тоже не еда. Если ими постоянно питаться, живот заболит.