— Павел! — позвала бабушка из машины. — Ты едешь?
— Пять минут! — откликнулся я, отсчитал четыре сотни и отдал Ваньке, подумал и добавил еще двести рублей, сказал: — Купите себе борща.
Дети переглянулись.
— Пообещайте! — с нажимом сказал я. — Что это будет борщ, суп, а не пирожки или какая-то фигня.
— Обещаем, — нехотя сказал Ванька.
Я указал пальцем на Свету.
— А ты проследи. — Я вложил в ее руку жвачки. — И, если он нарушит обещание, разрешаю не делиться.
— Прослежу! — с готовностью кивнула она, и я поверил: так и будет.
— Все, пока! — Я помахал детям рукой.
— Спасибо! — донеслось в спину.
Бабушка не стала пересаживаться вперед, видела, что мне нравится на этом месте. Можно было отпроситься домой, но очень уж покататься хотелось. Во мне соседствовали два желания: просто сидеть впереди, открыть окошко, и чтобы ветер в лицо. И второе — чувствовать, как рокочет железное сердце автомобиля, как оживает уходящая эпоха. Так же мне-старшему нравилось общаться со стариками, потому что я-он осознавал, как хрупка жизнь. Двадцать лет — и уже не останется очевидцев, как было на самом деле, скажем, на войне. Я же всегда лицо воротил от всяких парадов, встреч с ветеранами — обязаловка, ущемление свобод!
И сколько ни говори словами, почему надо то или это, например, уступать место старикам, слова — это просто сотрясение воздуха. Пока не пропустишь сквозь себя — фиг поймешь. Я — понял. Вмиг понял множество вещей, осталось только принять.
Когда мы приехали в Васильевку, Каналья так и остался в машине.
— Эльза Марковна, давайте я вас на вокзал отвезу или куда там надо? Забесплатно.
Захотелось голосом Матроскина закричать: «Ура! Заработало» — и пробежаться по двору, изображая самолетик, но я с опаской посмотрел на бабушку. Только бы она не запорола эту, как ее… инициативу Канальи. У нас появился личный водитель — раз! Два — ему теперь будет ради чего не пить.
Бабушка задумалась, опустив голову и потирая подбородок. Помолчала немного и махнула рукой:
— А и пусть!
Я подбежал к Каналье и дал ему «пять».
— А теперь, дядь Леша, расскажите-ка мне про двигатель. И… научите меня водить?
— Нет! — отрезала бабушка. — Эта машина — память о Николае. Не позволю ее разбить!
Хотелось напомнить, что она ее вообще продавать хотела за бесценок, но я просто сложил руки на груди, сделал жалобное лицо.
— Ну пожалуйста! Я обещаю, что буду аккуратным. Я могу, ты же видела!
Она снова смолкла, мы вдвоем с Канальей уставились на нее жалобно. Пришел Боцман, и в полку жалобных взглядов прибыло. Бабушка молча удалилась на кухню на совещание с самой собой, вернулась с трубкой, раскурила ее и сказала:
— А черт с вами! Но если — хоть царапинка, убью обоих.
Бабушка и Боцман остались на дороге контролировать процесс. К ним подошел Юрка.
И снова мы с Канальей дали друг другу «пять».
— Так что сперва? — потер ладони он, — мотор или — за руль?
— За руль! — от восторга я аж подпрыгнул.
Глава 8
Так можно было?
Впервые я порадовался тому, что я — это просто я. Быть мной кайфово! Невозможно передать ощущение, когда в первый раз управляешь автомобилем, кладешь руки на руль, подстраиваешь сиденье под себя и наполняешься предвкушением неизвестного. Заглохну — не заглохну? Смогу ли проехать хотя бы по прямой?
Я-взрослый за рулем был двадцать лет и вряд ли ощутил бы то, что чувствую сейчас я. Ну, еще одна тачка, ну, ретро. Отлично, заводим мотор… Упс. Сцепление жестко идет — заглох. Пробуем еще раз… теперь нормально, поехали — вот и все, никакой радости первооткрывателя, просто механика процесса.
Тело помнило последовательность действий, разум не был уверен, что получится. Вокруг квохтал Леха Каналья, который до того много раз показывал, как одновременно отпускать сцепление и выжимать газ, успокаивал, что, если заглохну — нестрашно. Мало у кого с первого раза получается, тут надо чувствовать сцепление! А это не особый дар, это только с опытом приходит.
И вот я за рулем! Сам! Еще в мае должен был отпрашиваться, чтобы сходить к Илюхе или задержаться у него, и — за рулем! Стопы давят на педали, учатся их чувствовать. Мозг достает информацию из памяти и подсказывает, с какой интенсивностью давить. Тело, конечно, не слушается и не понимает, у него нет того опыта.
Леха сел рядом, покосился с беспокойством.
— Готов? Давай!
Что ж, пробуем! Я повернул ключ в замке зажигания. Нейтралка. Тормоз. Выжимаю сцепление. Первая передача. Медленно отпускаем тормоз, нажимаем газ, отпускаем сцепление.