Зато удалось урвать целый килограмм сосисок! Борис скакал вокруг, канючил, чтобы съесть одну, но я не давал. Точнее, память взрослого не давала, ведь в девяностые никто ничего не контролировал, и чего только в колбасе не находили, крысиный хвост — не самое страшное. Один знакомый рассказывал, что ему попался человеческий зуб. Хорошо если кто-то пустил поиграть ребенка, и он потерял молочный. А что, если братки захотели специфическим способом избавиться от трупа?
Домой мы чуть ли не бежали. Борис не вникал в мамины проблемы, а мне не терпелось услышать, восстановлена ли справедливость у нее на работе.
Каково же было мое удивление, когда я услышал в кухне знакомый мужской голос. Каналья? Каналья!
Он сидел за столиком, с волосами, уложенными гелем, в белой рубашке и новых брюках. И носки аж сверкали, такими белыми были. И протез не особо заметен. Мама порхала вокруг. Даже половину тушки курицы разморозила и зажарила, и «хвороста» наделала. Как нельзя кстати пришлись мои конфеты.
— Привет, дядь Леша! — воскликнул я. — Ма, как дела? Все получилось?
Мама выглядела растерянной, расплылась в улыбке.
— Да. Видел бы, как ее перетрясло! Спасибо… вам…
Она с благодарностью посмотрела на Алексея, прижала руки к груди.
— Не знаю, как отблагодарить.
— Да ладно, — махнул рукой Каналья. — Мы ж почти свои! Мы ж с Павлом такие дела крутим!
Вот только не надо палить контору! Незаметно для мамы я приложил палец к губам и поставил на стол пакет с купленным. Мама заглянула туда и чуть не прослезилась.
— Сосиски! Много-то как! Спасибо!
— Переговорил я с Шевкетом Эдемовичем, — отчитался Каналья. — Он согласен помочь. Гараж я тоже нашел, всего пять тысяч хотят за аренду, на Ленина, сразу за кольцом. Константин Геннадьевич уже завтра подъедет, и я посмотрю его «Опель». Судя по симптоматике, нужны будут стойки амортизаторов, подшипники, тормозные колодки.
— А какой у него «Опель»? — спросил я.
— «Омега», восемьдесят восьмого года. У него машина год, скорее всего, пора менять расходники, включая масло и фильтры.
— Механика хоть? Автомат ты представляешь, как ремонтировать?
Каналья махнул рукой.
— Научусь, делов-то. Машину слышать надо и понимать, как женщину.
Мама бросила на него странный взгляд и промолчала.
— Вы расскажите лучше про Жо… про Жунько, — попросил я. — Так бы хотелось самому это увидеть. Вот же противная баба!
Мама зарделась.
— Зашли к ней мы вместе с адвокатом и… Алексеем. Адвокат ей удостоверение показал, и она аж охрипла, забегала, засуетилась. Говорил адвокат, проверками грозил, то то просил предъявить, то это, а я стою, под землю готовая провалиться. В общем, ни в чем не виновата я сразу стала.
— Ты молодец, Оля, — ободрил ее Каналья, протянул к ней руку и тут же опустил, будто натолкнувшись на невидимую преграду. Мама его жест не заметила, спросила:
— Конфеты будешь? С кофе.
Я посмотрел на его ногу и понял, что нет больше того деревянного протеза, Каналья себе нормальный раздобыл, а чтобы скрыть фактуру, надел длинные носки. Неужели заработал? Вот молодец!
— Спасибо, Оленька! Мне уже пора, а то не доберусь домой.
Он встал и, чуть припадая на ногу, направился к выходу. Мама сняла передник и пошла его провожать. Хотелось увязаться следом, расспросить, всего ли хватает для открытия мастерской, но я понял, что лучше не мешать — если у них заискрило, я могу все испортить.
— Алексей, всего ли хватает для мастерской? — спросил я, пока он обувался, и потер пальцы, намекая на деньги.
Каналья кивнул и показал «класс».
— С дедом ты круто придумал! Тема беспроигрышная! В одно лицо я бы такое не потянул.
Когда они ушли, я выглянул в окно на кухне, но в темноте еле различил два силуэта.
Через пять минут мимо проехал полупустой автобус, покачивая гармошкой, и мама вернулась, взбудораженная, но довольная, проговорила задумчиво:
— Надо же, как он изменился. И правда будто другой человек.
Неужели таки есть контакт? У мамы появится кавалер без садистских замашек, а у меня — надежный бизнес-партнер?
Глава 12
Воля! И разум!
Во вторник в кабинете химии наблюдалось нездоровое оживление, все роились вокруг парты, где сидел Чума, гудели встревоженным ульем. Сам Чумаков выглядел мрачнее тучи, перед ним лежала коробка конфет, да не каких попало, а «Мишек», и упаковка жвачек «Лав из».
Днюха у него, что ли? Или, судя по выражению лица, поминают кого-то? Старика в тюрьме прибили?
Желткова потянулась, чтобы угоститься жвачкой, но Барик хлопнул ее по предплечью.