Еще повод для радости был у Бориса, на конкурсе рисунков он разделил первое место с племянницей завучихи, и его работы отправили на городской конкурс. Надеюсь, хоть там будет некое подобие справедливости. Интересно, насколько правда, что Эрик, его учитель, в жюри?
На свою дачу я приехал в среду и сирот не застал: они совершали набеги на грибы, которые появились в лесу просто в невероятных количествах. Лидия окончательно переехала и обосновалась.
— Очень шумный дом, — пожаловалась она. — Все время как будто кто-то ходит по чердаку и под окнами.
Про немцев я говорить не стал, успокоил ее:
— Окна старенькие, и это все сквозняк. Вам всего хватает?
Отведя взгляд в сторону, Лидия сказала:
— Хватает. Помнишь, ты тушенку покупал, которую я на черный день держала, а Алка себе присвоила?
— Ну? — насторожился я.
— Чуть не померла она от той тушенки. В больнице лежит под капельницами, сальмонеллез у нее. Бог шельму метит, Господи, прости. — Она перекрестилась. — Нельзя так говорить, но это ей за то, что мать нормально не похоронила.
Я вспомнил тушенку. А что, если бы ее съели дети? Вот ведь и правда повезло так повезло!
Мама во вторник написала заявление на увольнение и сразу же, без отработки, получила расчет. В среду сходила на винзавод, и ее пообещали оформить уже в понедельник — сперва месяца полтора придется потрудиться в поле, потому что катастрофически не хватает работников — никто не хочет получать зарплату виноградом, а потом переведут обработчиком виноматериалов.
Никто не хочет — я хочу. Этот виноград можно отправлять в Москву, а деньги, что мы платили бригадиру, лучше маме отдам — пусть останутся в семье.
В голове сразу щелкнуло: зарплата продуктами предприятия — вино — Москва. Продукцию наш винзавод выпускает недорогую, но качественную, в столице должны найтись ценители, а продавать спиртное пока можно хоть с земли, не нужно ни акцизных марок, ни лицензий. Жаль, культура винопития у нас в стране пока не развита, иначе можно было бы ух как развернуться! Хотя… почему бы не быть первыми? Устраивать в Москве винные фестивали с дегустациями, рассказывать о вине и виноделии — да, бесплатно поить желающих, но оно десять раз окупится, ведь сейчас полно контрафакта, а так люди купят гарантированно качественный продукт от производителя.
Открывшиеся возможности вскружили голову. Но главное, можно всем этим заниматься не самостоятельно, как бренд-амбассадору завода. И не тащить на фестиваль заводы-монстры, которые останутся на плаву, а привлечь небольшие хозяйства, что пережили виноградный геноцид в восьмидесятые, а девяностые их добьют. Люди будут получать деньги и работать, производство — развиваться. Вот только дадут ли?
Не придут ли мордовороты с битами, не скажут ли: «Что-то вы кучеряво живете. А не хотите ли подарить нам свой заводик? Нет? Тогда придется завещать посмертно». Потому прежде нужно позаботиться о безопасности, причем не на региональном уровне, выше.
Слышал я историю, как в небольшом городке к директору сверхприбыльного предприятия по производству мороженого пришли и сказали: «Закрывай завод. Ваша продукция мешает нам продавать свой товар». Директор был не дурак, регулярно отстегивал местным бандюкам. Нажаловался им, они сказали: «Не ссы, братан, держись — прикроем».
И директор мужественно держался. Может, бандюки и пытались разрулить его проблему, но поняли, что силы неравны, наезжающие покрупнее калибром. В общем, кинули они директора, и остался он один на один с мордоворотами. Лишился малой берцовой кости, прятался по знакомым, а завод обанкротили и закрыли. Оборудование порезали и сдали на металл.
Надо думать, где искать мощную крышу и как сделать так, чтобы потом производство силовики не отжали. Поступать однозначно — в Москву…
Но на кого я друзей оставлю?
Ха, размечтался! Раз-бренд-амбас-садорился!
Эх, столько возможностей, все ниши свободны! А я один, и мне только в феврале пятнадцать. Где найти людей, которым можно мало-мальски доверять?
Подумаю об этом позже. Сейчас Каналья хочет показать гаражи, посоветоваться, какой снять под автомастерскую. Со мной, пацаном, — советуется многоопытный мужик, который воевал!
Потому после уроков я на автобусе поехал домой перекусить — чтобы не терять времени. Даже не прожевав, с набитым ртом рванул на базу — мне наконец выдали запасной ключ, чтобы каждый раз не дергать Илью. Возле подъезда я остановился, пропуская двух лысых мужиков, затаскивающих внутрь пианино. Надеюсь, его им не на пятый этаж переть.
Их направляла маленькая сухонькая бабуля из боевого отряда, что гонял армянина, претендующего на наш подвал.