— Говорю ж: коллективное творчество, — подтвердил я.
— А расскажи, — подошла ко мне Заячковская, сверкая глазами. — Ну, стих.
— Мы не помним, — разочаровал ее я.
То, что знает Зая, узнает весь мир, автора открыть — подставить Сашу.
— Так делать что будем? — повторила вопрос Лихолетова.
Я глянул на сгущающиеся за окном тучи. Ни зонта не взял, ни дождевика.
— Пойдем в столовку.
— Я о другом! — от досады она аж топнула.
Потерев переносицу и собрав мысли в кучу, я сказал:
— Для начала хочу сказать спасибо за поддержку. Просто до слез. Дальше что? Подговорим родителей написать заявление, что из-за часто возникающего непонимания просим сменить учителя русского языка на Веру Ивановну. Слышал, такое делают.
— Круто было бы! — улыбнулся Карась. — Она прикольная.
— А сработает? — с сомнением проговорил Илья.
— Теперь — да. Джусихе разве надо нервы портить? Это раньше она не согласилась бы.
— Садистка, блин, — проворчал Илья. — Она ж и правда садистка!
Инна сказала:
— Тетка, мамина сестра, работает учительницей младших классов. Она говорит, что директора будут убирать, а поставят или Джусиху, или химозу.
Заячковская размашисто перекрестилась и воскликнула:
— Лучше уж дрэк!
— Я не о том, — махнула рукой Инна. — Это ж надо расписание переписывать, делать, чтобы совпадало…
— Ничего, перепишут, — припечатал Памфилов. — А че, толковый план, мне нравится. И училка будет классная. — Он зашагал к лестнице. — Ну что — в столовку?
По гулкому пустому коридору мы направились за ним. Было так тихо, что каждый невольно пытался ступить бесшумно. Полчаса — и тишина взорвется криком и топотом бегущих на перемену детей. Когда мы спустились на лестничный пролет, то услышали шаги идущих навстречу. Я остановился, только хотел скомандовать, чтобы остальные тормозили, и тут навстречу вырулил всклокоченный и красный дрэк в сопровождении двух неизвестных мужчин в пиджаках и женщины. Всем, кроме женщины, похожей на гестаповку, было больше пятидесяти.
«Комиссия», — промелькнуло в голове, но дать команду к отступлению я не успел: дрэк нас увидел. Замер, побледнел, резким движением ослабил галстук, словно тот его душил. Вот это подстава! Теперь его точно посадят на кукан и прощай, Геннадий Константинович, здравствуй, Людмила Кировна. От неожиданности случилось то, чего меньше всего хотелось: я впал в ступор, мысли разлетелись, осталось только «ай-я-яй!» и паника.
— Вы… вы что тут? — хрипнул дрэк.
— Здрасьте, — поприветствовали мы их вразнобой.
— Мы к вам идем! — пробормотал Памфилов. — Людмила Кировна Саню, — он кивнул на Карася, — избила. Сперва назвала этим… олигослоном.
— Олигофреном, — пришла на помощь Гаечка.
— Вот! А потом избила.
Карась выкатил глаза, и казалось, что они у него выпадут, как у напуганного мопса, и невольно приложил руку к красной щеке.
— А вы тут все чего? — косясь на плешивого сопровождающего, пробормотал дрэк.
— Мы за него вступились, так ведь нельзя! — воскликнул Рамиль. — Она нас всех и выгнала.
Дрэк закатил глаза. Если бы он знал, как все на самом деле, или если бы мы бросились врассыпную и не придумали оправдания, было бы гораздо хуже, а так, получается, Ден превентивно нейтрализовал его конкурентку. Интересно, сам понял, что сделал, или нет?
— А еще она меня дурой обозвала! — пожаловалась Желткова.
Члены комиссии переглянулись. Гестаповка вытянула в нитку и без того тонкие губы.
— Дети, возвращайтесь в класс, ты, Павел, — он указал на меня, — вызывай завуча…
Я покачал головой.
— Только вы найдете на нее управу. Пойдемте с нами, Геннадий Константинович! Пожалуйста.
Способность мыслить здраво быстро вернулась. Сейчас начнут разматывать клубок, и все вернется к стиху, следует сделать его помягче. Ну а, в принципе, за свои действия надо отвечать. Вот и ответим, порадуем родителей очередным вызовом в школу.
При виде комиссии, вваливающейся в кабинет, Джусиха аж позеленела. Как бы мы ни были виноваты, выгонять детей с урока она не имела права, это непедагогично. Оскорблять и тем более бить — вдвойне непедагогично.
— Что тут произошло, Людмила Кировна? — строгим голосом спросил дрэк. — Почему дети без присмотра ходят по школе?
На пару секунд повисло молчание. Баранова поняла, что это ее звездный час, встала и сказала:
— Они довели учительницу!
— Да! — кивнул Райко.
Ощутив поддержку, Джусиха воспрянула, дрэк же, наоборот, растерялся.
— Это она нас довела! — крикнула Желткова, и на ее губе повисла слюна. — Обзывалась!