Выбрать главу

Я уселся рядом, осторожно положил руку ей на плечо и доложил:

— Мы с Наташей сдали экзамены на пятерки.

Отреагировала мама неожиданно: обняла, повисла на мне и завыла. Ее трясло, руки сводило судорогами. Я прижал маму к себе, понимая, что это не манипуляция, а пора вызывать бригаду санитаров, а то она еще в окно выйдет.

Немного успокоившись, но продолжая дрожать, она запричитала:

— Господи, прости, уныние — грех, я больше не буду. Я жить хочу. Как же сильно, оказывается, хочется жить! Клянусь, не буду, не буду, не буду!

— Что случилось? — Я встряхнул ее.

Она внезапно успокоилась, посмотрела обреченно, обеими руками погладила меня по голове, по лицу, будто прощаясь.

— Взрослый какой. Вы ж без меня не пропадаете, да? Бабушка поможет. Только к мачехе не ходите!

Или все-таки она немного повредилась рассудком?

— Да что такое?! — Я вскочил, стряхивая ее руки.

— Я проходила медосмотр… Анемия. Малокровие то есть. Стали искать… Нашли… — она всхлипнула, — о…опухоль щитовидной железы. Подозрение на рак. Завтра еду в онкодиспансер.

— Ничего у тебя нет страшного, — успокоил ее я, хотел добавить, что у нее обычные спящие кисты, но вовремя вспомнил, что в этой реальности никто о них еще не знает.

— А откуда анемия? Все совпадает, Павлик, — сказала она обреченно.

— Мам, мы едим что попало, недополучаем витамины и микроэлементы. К тому же у нас был хронический стресс. Нет у тебя никакого рака, не выдумывай глупости!

Уверенность в моем голосе немного ее успокоила, хотя сам я начал сомневаться в своих словах. В той реальности Вичка Плечко не умирала. У Каюка не возникало мысли завязать с веществами. Отец не уходил к Лялиным. В этом мире все по-другому. Но я-то тут меньше месяца, неужели за это время у мамы успел развиться рак?

Меня передернуло от мысли, что из-за меня что-то там в мироздания нарушилось, и мама теперь может умереть. Я снова сел, обнял ее и принялся успокаивать:

— Все будет хорошо. Вот завтра я поеду с тобой, ты сдашь анализ или что там делают…

— Биопсию.

— Вот! Возьмут у тебя биопсию, и ты убедишься, что все в порядке. А потом мы поедем к бабушке, и ты наконец сможешь радоваться жизни. — Я чуть встряхнул ее, как маленького ребенка, бьющегося в истерике. — Ну, посмотри на меня.

И она посмотрела, смахнула слезы и попыталась улыбнуться, а я вдруг понял, какая же она на самом деле маленькая и беспомощная.

— Все будет хо-ро-шо, обещаю. Ты что-нибудь ела? Идем ужинать.

А вот теперь она меня обняла по доброй воле, с теплотой и благодарностью, прижала крепко-крепко и сказала:

— Какие же вы у меня молодцы!

Можно считать, что наш майский уговор выполнен. А мне почему-то казалось, что паника преждевременна, и впереди нас ждет только хорошее.

Конц первой книги.