— Откуда ты знаешь про техники допроса? — спросил Оби-Ван, который ни на йоту не поверил объяснению Рей.
Она демонстративно закатила глаза и продолжила свой блеф:
— А у меня учитель есть!
— И кто же он? Тайный ситх из Неизведанных регионов? — джедаю нужны были доказательства.
— Нет… — Рей потрясла растрепанной головой. — Мой учитель… вот этот меч!
И она продемонстрировала ошалевшему от такого наглого заявления Оби-Вану лайтсайбер деда Кайло. Рукоять от починки была уродливо скособочена, после их путешествия в прошлое на мече остались сколы, пятна копоти и следы в тех местах, где металл плавился. Хотя Рей не помнила, чтоб роняла меч на Мустафаре. Она зажгла сайбер, и лезвие в этот раз выстрелило почти белое, все в разноцветных сполохах и колючих искрах.
— Выключи, мы же на корабле! — Оби-Ван аж руками замахал. — У тебя клинок нестабильный!
— Знаю, — Рей кивнула, вырубая подачу энергии. — Там кайбер-кристалл треснувший и склеенный.
— С… клеенный?! — поразился джедай, который даже временно забыл, что перед ним хрен знает кто и, возможно, засланка от врагов.
— Ага, — Рей серьезно покивала, — клей «Наносекунда» творит чудеса!
Она страшно жалела, что Кайло ее не видит. Дорого бы дала, чтоб посмотреть, как у него округляются глаза и отвисает челюсть.
На самом деле Рей медитировала до посинения с осколками кайбер-кристалла в руках. А потом Кайло сумел до нее докричаться, и они поругались с обоюдным наслаждением, но именно эта толика чистого гнева была ей необходима, чтоб Светлая и Темная стороны Силы сошлись в балансе и кристалл снова стал целым. Почти целым.
— Сайбер говорит мне что делать, рассказывает про техники Силы и мое предназначение, — продолжила сочинять на ходу Рей. — Вот прямо сейчас он говорит, что ты много врешь, и что прошлое должно умереть!
Саму ее скрутил приступ неуместного хохота, она чувствовала себя странно. Наверное, у нее сдавали нервы.
— Откуда ты взяла этот криффов меч? Они не бывают белыми! — наседал на нее джедай.
— Он сам меня нашел и позвал, — Рей гордо задрала голову. — Я мусорщица с далекой помойки…
— Какой? — вклинился джедай.
— А вот не скажу, Я, может, стесняюсь, — хмыкнула Рей. — Нашла меч в горе хлама, потому что звал он меня бесплотным голосом. Говорил, хватит общаться с предателями, ворами и убийцами, в тебе есть Сила, тебе нужен учитель и я покажу тебе пути Силы…
— И ты взяла непонятную штуку, которая несет херню? — поразился Оби-Ван.
— На что только не пойдет бедная девушка, чтобы выбраться со дна жизни, — Рей подмигнула.
— И многому научил? — джедай приосанился, сразу почувствовав свое превосходство.
Вместо ответа Рей подняла руку, и с Оби-Вана упали штаны.
— А еще я умею драться и обманывать людей, — Рей чувствовала, что не может остановиться. Теперь она куда лучше понимала Кайло, который вымещал переизбыток чувств на оборудовании.
Она еще долго бы вводила джедая в заблуждение и соблазн надавать гостье по заднице, но тут застонала, приходя в себя, Падме. И сразу же закряхтели близнецы — крохотные и недоношенные.
— Надо приложить их к груди матери! — заявила Рей авторитетно. После жизни на Джакку в максимально естественных условиях она кое-что знала о грудном вскармливании — уж слишком часто смотрела на чужих матерей.
— Я… я не могу! — Оби-Ван покраснел, как подросток, впервые увидевший сиськи. Почему-то принять детей и перерезать пуповину он сумел, хоть бедра Падме и были целомудренно накрыты каким-то одеялом в процессе деторождения. А вот заняться ее грудью джедай не мог.
Рей презрительно фыркнула и взяла ближайшего к ней младенца из их общей импровизированной колыбельки. Это оказалась Лея. «Ну здравствуй, принцесса!», — мысленно шепнула Рей, пока высвобождала налитые молоком груди матери из выреза ее одежды. Младенец зашевелил крошечным розовым ротиком и жадно припал к соску. Люк был более сонным, вялым и мелким, но Рей расшевелила его достаточно. Так что Падме окончательно пришла в себя, когда дети уже вовсю насыщались.
— Привет, — Рей теплоо улыбнулась, придерживая детей.
Абсурд происходящего усиливался тем, что Оби-Ван отошёл к дальней стене, словно один вид голой женской груди мог его убить на месте. Падме дёрнулась в шоке, завертела головой, судорожно дыша.
— Поздравляю, у тебя двое прекрасных малышей, — мягко продолжила Рей, которую потряхивало от стресса.
Падме попыталась поднять голову, но застонала — видимо, была слишком слаба. Она скосила глаза на грудь. Нервно улыбнулась, словно не верила в происходящее, а потом вдруг резко вскинула руку к горлу. Потревоженный движением Люк оторвался от груди и завопил. Лея солидарно подхватила, и Рей несколько минут самозабвенно покачивала близнецов, агукала и заново прикладывала их к материнской груди, судорожно вспоминая каждую крупицу информации, связанной с детьми, которая когда-либо проскакивала мимо неё.
Когда дети наконец успокоились и снова припали к молоку, Рей заметила, что Падме все ещё держится за горло и беззвучно плачет, некрасиво скривившись. Рей положила ладонь ей на лоб, осторожно убрала мокрые от пота волосы.
— Ну что же ты… — Рей не знала, как утешать. Её саму утешали только раз в жизни — Кайло, после той криффовой пещеры.
Рей криво ухмыльнулась и покосилась на Оби Вана. Тот привалился к стене и выглядел так, словно его сейчас удар хватит.
— Иди сюда, помоги! — Рей вызверилась на него, сама не зная, почему. Вспомнилось вдруг, как он толкнул её вслед за Вейдером.
Словно в довесок к воспоминанию, Рей зашлась лающим кашлем. Оби Ван скривился — уж не со стыда ли — но отлепился от стены и подошёл. Рей указала ему взглядом на детей, придержи мол. А сама отошла в сторонку прокашляться. Её лёгкие горели огнём, а ещё Рей мутило. Вспомнилось, как Кайло настойчиво требовал, чтобы она надела шлем… Словно ему было не все равно. Рей растерла лицо ладонями и услышала тихий разговор позади.
— Энакин… Эни… — Падме шептала, она сорвала голос раньше, и сейчас её было едва слышно. — Где он? О, как он мог!
Бедная женщина снова разрыдалась.
— Он был мне как брат, ты знаешь, — голос Оби-Вана был сух, словно песок в пустыне, — Я скорблю по нему так же…
— Неправда! Он лжёт! — Рей взвилась от ярости. Не держи этот придурок сейчас детей, она бы приложила его по голове чем-то тяжелым.
— Энакин жив! Он жив! Мы спасли его! — она обошла стол, на котором лежала Падме, кругом.
Игнорируя яростные взгляды джедая, положила ладони Падме на виски. Та не замечала её, металась, словно в бреду. Рей потянулась «внутрь себя» — как учил Люк. Она была истощена, после драки с Кайло, после перемещения и Мустафара, после того, как делилась с Падме Силой часом раньше…
На самом донышке души Рей по крупицам собирала Силу, приговаривая:
-Борись-борись-борись, ради детей… — сама вспомнила, как вдыхала жизнь в полуживого человека… Который для Падме, похоже, был дороже всего. — Борись, чтобы выслушать его, Падме. Борись… Ты сама убьёшь его, если захочешь. Потом, но прежде ты выживешь…
Падме задышала ровнее, между бровей залегла упрямая складка. Рей наклонилась к ней и коснулась лба бабушки Кайло своим.
— В нем есть свет, я видела это. Он запутался, ошибся. Он испуган и зол. Но он не потерян, нет. Он стоит того, чтобы в него верили, чтобы за него боролись.
Уже оседая на пол, чувствуя, как сознание покидает её, Рей спросила себя, о ком она только что говорила? Ответить себе не успела, её висок жёстко состыковался с дюрасталевой обшивкой пола.
Рей приходила в себя по частям. Первыми, похоже, очнулись её многострадальные легкие, потому что от надрывного кашля Рей скатилась с узкой койки и больно ударилась коленками об пол. Дальше проснулся мозг, который выдал Рей двойную порцию боли — отыгрывался, похоже, за то, что не успел сказать перед отключкой. А желудок так и рвался наружу — посмотреть, что происходит вокруг. Рей не помнила, когда последний раз ела, — ее стошнило желчью. Она застонала и завалилась на бок: так хреново ей давно не было.