– Вот ты и втемяшь себе в нетронутый пока галоперидолом скудный дурацкий ум. – воспрянул голосом и духом выбегавший на пять минут подводник Дмитрич, после чего в каморке разместился и завис над головами похожий на яд аромат портвейна номер двенадцать. – Есть, бляха, ещё праведные православные, у которых в городках и деревнях церкви-то осквернили. В одной клуб с непотребными киношками. Где сплошь развратные поцелуи. В другой скотобойню, убогие, поместили. Тьфу на них! Гореть им в аду как бикфордов шнур до разящего взрыва. В иных храмах комсомольские вожаки сидят, щеки надувают и водяру хлещут как быки на водопое. А в остальных капусту и картоху складируют. Все иконы и роспись до потолка картоплей да луком завалены. Господь их, конечно, покарает! А люди знают, что у нас вроде больничка для умом тронутых, а в натуре – храм Господен. Сохраненный и верующих зовущий. А они Бога-то слышат, верующие. И к нам – стрелой. Косят тут под параноиков, а сами молятся усердно и денно и нощно. И мы вместе с ними.
– Во, влип я! – отчаянно взвыл Ванька-дурак. – Придется на произвол духовенства Папе Римскому звонить. Он вас, православных, не больно-то здравствует. Скажет президенту Америки, а тот нашему Червонному-Золотову и тот из вашего храма-дурдома сделает мастерскую по ремонту кожаной и резиновой обуви. А, может, вообще цирк-шапито с клоунами и гимнастками полуголыми. Вот где позор так позор! А?
– Ну, а ты чего хочешь? Мы же тебя не в канаве нашли, – сказал подводник Дмитрич с якорем на правом бицепсе. – Нам тебя орган обкома партии рекомендовал. Областная газета, хоть и дерьмовая. Врёт всё про всё и всегда. И стоит три копейки. Но орган! А редактор – член. То ли обкома, то ли бюро евойного.
– Я просто дурак дурной. Всего- то! Таких – тьма в области. Считай каждый третий, включая и обком. Но он, обком, чегой-то не чешется побыстрее коммунизм людям дать. А я вот он. Готовый строитель коммунизма вот этими мозолистыми руками. – Ваня вскипел как индонезийский вулкан Кракатау. – Вам коммунизм нужон? Что скукожились? Я ж построю его и все церкви открою враз. Иконы новые повесим. Садик яблоневый во дворе поселим. Мне только двух помощников дайте. Двух дураков моего уровня найдёте? Там в отделениях ваших наверняка дураков как свежих булок в садчиковскм магазине. Пойдет дело – вас, Симеон-Афанасий, сделаю патриархом, а тебя, Дмитрич, капитаном первого ранга и архиепископом. Ну, всех без исключения, конечно, психиатрами со званием доктор медицинских наук. Ну, чё? Погнали гусей по бездорожью?
– А малец-то дело говорит, – взялся за редеющие кудри священник-главврач. Рискнём. Всё одно – дурака не вылечишь и психом не сделаешь.
И Ванёк с главврачом весело ударили по рукам.
Глава шестая
Консилиум священников – психиатров, а также включённые в него лихой подводный моряк Дмитрич и девчушки из залитого пивом по колено колхоза «ни свет, ни заря» постановил устно, записал в протоколе и на руки Ване дубликат выдал с печатями диспансера и областной зарайской церковной епархии.
«Разрешить больному Лысому Ивану, страдающему легкой формой заболевания «дурь обыкновенная, не отягощенная маразмом» свободно отлучаться из диспансера в любое время суток для построения коммунизма в отдельно взятом населённом пункте.
Справка действительна в течение двенадцати месяцев с 14 июля 1964 года. Главный психиатр и настоятель святого диспансера-храма Василия блаженного Садчикова протоиерей Симеон (в миру Афанасий Ильич Ухтомский)»
– Ты, Ванёк сперва сходи в мужское отделение. Поговори с народом. И компаньона – напарника избери себе. А то и двух. Коммунизм строить – это тебе не девок за титьки щипать. Помощники должны быть морально устойчивые и не умнее тебя. А то не выйдет ни хрена. Вон умники из ЦК не раньше восьмидесятого года всем миром собрались его сколотить. Светлое будущее. А движения – то не видно. А? Не видать коммунистических проблесковых маячков.– Симеон довёл его до двери и вошли они вместе.
– Вот Ване нужны надежные два человека. Будете вместе коммунизм строить.
В колхозе «ни свет, ни заря» вначале. Место подходящее, богом проклятое и забытое. Короче – чистый лист. Ну, беседуйте. А я молиться за вас пойду.
–А ты кто по болезни? – взял его за пуговицу кудрявый худой мужик в трико и майке, надетой навыворот. – Я вот здоров как дитя новорождённое. Кроме радикулита, простатита, камней в почках и постоянного предынфарктного состояния – нет ничего. А мне – то уже почти сорок. Старость без болезней! Это ж всем на зависть, выходит, я живу. Горы сворочу если помогут динамитом да бульдозерами. А коммунизм из чего делать будем?