От совхоза «Комсомолец» донесся рёв танковых моторов. Взревели танки и в других местах. Сквозь клочья дыма Федотов увидел мелькавшие фашистские танки перед полками Поветкина и Аленичева.
— Заградогонь перед Поветкиным и Аленичевым, — приказал он командующему артиллерией.
Сразу же ударившие гаубицы и тяжелые пушки накрыли взрывами атакующие танки. По всему фронту били противотанковые пушки и минометы, взахлеб трещали пулеметы, кое-где слышалось приглушенное аханье гранат.
Федотов, отбросив бинокль, смотрел на разгоравшуюся битву и по едва уловимым, только ему понятным, признакам видел, что в его полках пока все благополучно и противнику нигде не удалось достичь успеха.
— Бросаем штурмовиков, — прокричал Столбов, — сейчас ударят перед всем фронтом.
— Давай, давай, — радостно ответил Федотов, — и по огневым позициям артиллерии, обязательно по огневым позициям!
Столбов в ответ только утвердительно закивал головой, продолжая говорить со своими «метеорами», «чайками», «кометами».
Вскоре парами, четверками, шестерками из-за облаков вывалились советские штурмовики и с ревом, бомбя и поливая противника пулеметно-пушечным огнем, пронеслись перед самой линией фронта. Под ними вспыхнуло несколько костров и гул боя заметно стих.
— Начинай второй заход, — командовал по радио Столбов, — бей по огневым позициям артиллерии. Видишь огневые позиции? Так бей, бей насмерть!
Второй, а потом и третий раз прочесали штурмовики вражеское расположение и, ушли на север.
— Кажется, малость угомонили, а, товарищ генерал? — вытирая бурое, разгоряченное лицо, сказал Столбов и попросил у телефониста флягу с водой. Отпив всего несколько глотков, он отстранил флягу и опять схватил шлемофон.
— Вас, товарищ генерал, — подал телефонист трубку Федотову.
— Докладывает Поветкин, — хрипло затрещала мембрана. — Атака противника отбита. Перед полком горят одиннадцать фашистских танков. Погиб командир первого батальона. В других подразделениях потери незначительные. Разрешите на первый батальон назначить Черноярова.
— Черноярова? — переспросил Федотов.
— Так точно! — ответил Поветкин. — В боях он действовал исключительно героически и смело. Я очень прошу, товарищ генерал.
— Согласен. Назначайте, — вспомнив все, что докладывал ему Поветкин о Черноярове, согласился Федотов. — Передайте ему, что я надеюсь на него.
«Справится, несомненно справится, — закончив разговор, думал он о Черноярове… — Урок для него был весьма серьезный. И хорошо, что о его назначении попросил сам Поветкин».
Когда первая атака фашистских танков была отбита и на застланном дымом поле перед позициями остались только жирно полыхавшие костры, Бондарь приподнялся из окопа и, разминая затекшие ноги, прошел в соседний окоп. Там, у замаскированного полынью пулемета, сидел Дробышев с двумя своими пулеметчиками — Гаркушей и Тамаевым. Между ними стоял котелок, и они все трое, поочередно работая ложками, ели кашу.
Увидев Бондаря, они хотели было встать, но он движением руки остановил их и, обращаясь к Дробышеву, спросил:
— Как у вас, все в порядке?
— Так точно, — с готовностью ответил Дробышев и, видимо, считая, что сказанного недостаточно, добавил:
— Все люди на местах, раненых и убитых нет, пулеметы целы.
— Товарищ майор, вас командир полка к телефону, — догнав Бондаря, просипел к удивлению всех простудившийся в такую жару телефонист.
Бондарь всегда, бросая все, стремглав бежал на вызовы командира полка, но сейчас ему не хотелось уходить от пулеметчиков и он неторопливо пошел в свой окоп.
Поветкин расспросил о положении в батальоне, о противнике, посоветовал сменить огневые позиции пулеметов, которые больше других вели огонь и в заключение вдруг мягко, с какой-то неожиданной радостью в голосе спросил:
— Где Чернояров?
— Здесь, недалеко от меня, — ответил Бондарь, недоумевая, чем вызваны изменения в голосе командира полка.
— Пошлите за ним, — сказал Поветкин и уже совсем другим тоном продолжал:
— Чернояров назначен командиром первого батальона. Пулеметной ротой пусть командует Дробышев.
— Командиром первого батальона?! Замечательно! — не выдержав, воскликнул Бондарь.
— Да, это очень хорошо. Как, Дробышев справится?
— Несомненно, — ответил Бондарь и со вздохом добавил, — к тому же пулеметов-то в роте всего четыре.
— Разрешите? — хрипло прогудел над Бондарем бас Черноярова.