В этом был уверен и Васильцов, но когда «рама» прогудела над бором и повернула на второй заход, он невольно шагнул в сторону ближней сосны.
«Фу ты, наваждение какое-то. Как мальчишка не смышленый», — мысленно выругался он и, выждав, когда разведчик отлетел к северу, приказал повару:
— Раздавай, только быстро.
Первыми к походной кухне прибежали санитарки, за ними потянулись детишки, а женщины с удивительным спокойствием и даже, как показалось Васильцову, безразличием продолжали стоять под деревьями, не глядя даже в сторону кухни.
От Перегудова прибежал еще один лыжник.
— Уводите скорее, командир приказал, — задыхаясь от поспешного бега, прохрипел он. — Фрицы танки пустили. Один подбили, остальные напролом лезут. Только и можем удержать, что за ручьем с оврагами. А овраг-то вот он, почти рядом.
Васильцов ждал, что сразу же после команды строиться в колонну начнутся жалобы, стоны, роптанья, но все подводы уже вытянулись между деревьями, а никто не проронил ни слова. Все молча, с каким-то упрямым ожесточением и настойчивостью делали свои дела. Притихли даже самые неугомонные мальчишки, безмолвно помогая запрягать лошадей и выводить подводы в общий строй.
Опять, перемежаясь с неумолкающей стрельбой, поплыл среди величавых сосен монотонный скрип снега, приглушенные всхрапы лошадей, тяжкий шорох множества шагов.
Разведчики далеко ушли вперед, но какая-то смутная, сосущая сердце тревога охватила Васильцова. От вытащил из саней лыжи, взял с собой двоих разведчиков и решил сам выскочить вперед колонны.
— Степан Иванович, — окликнула его в голове колонны Нина, — Степан Иванович, я же совсем здоровая, сильная, что же я буду с больными, ранеными… Я же лыжница, не раз первой на соревнованиях приходила, стрелять умею… Дайте оружие, я тоже в охранение пойду.
Нина была так взволнована, что на бледном лице ее выступили красные пятна.
— Дайте хоть наган какой-нибудь, не могу я так, без дела, — продолжала она, умоляюще и требовательно глядя на Васильцова.
— Степан Иванович, — вступился за девушку сопровождавший Васильцова Кленов, — и в самом деле, что ей прозябать тут, когда она воевать может. У нас там есть еще в запасе и лыжи одни и карабин с целым подсумком патронов.
Васильцов хорошо знал презрительное отношение к женщинам вихрастого, часто озорного и буйного отчаюги разведчика Артема Кленова и немало удивился его столь горячей защите почти незнакомой ему девушки.
— Да вы не глядите, не глядите на меня так, — рассердился Кленов, поняв мысли Васильцова. — Это же не какая-нибудь неженка или хлюпалка мокроглазая. Это же Найденова Нина, — гордо вскинул он голову, дерзко скосив на Васильцова цыганские глаза, — та самая разведчица, про которую мы, не зная ее имени, целый год легенды слышали.
Нина смущенно потупилась, что-то невнятно пробормотала и, взглянув искоса на Кленова, с обидой проговорила:
— Выдумываете несуразное.
— Ладно, ладно, — строго остановил ее Кленов, — скромничание интеллигентское совсем ни к чему. Так я в один момент и лыжи, и карабин организую, — сказал он Васильцову и, не ожидая его согласия, умчался к саням разведчиков.
— В самом деле, Степан Иванович, — оправдываясь и, видимо, защищая Кленова, проговорила Нина, — ну, честное слово, тошно без дела тащиться. Воюют все, а я, как инвалид.
— Ну, хорошо, хорошо, — впервые за последние сутки улыбнулся Васильцов, — согласен. Только куда же направить тебя: к разведчикам или в охранение?
— Какое там охранение, — возмущенно воскликнул вернувшийся Кленов. — Она же разведчица и будет с разведчиками. Вот, — подал он Нине лыжи и палки, — из нашего резерва. Последние, самые последние, — с напускной серьезностью заверил он Васильцова, — хоть все наше барахло переройте.
— Верю, верю, — усмехнулся Васильцов, зная известную всему отряду запасливость разведчиков.
— А вот и автоматик, — вынырнул из-за спины неразлучный друг Кленова Сеня Рябушкин, низенький, курносый паренек лет восемнадцати с удивительно голубыми и чистыми глазами.
— Немецкий, правда, нашего не нашлось, — словно оправдываясь, поглядывал он то на Васильцова, то на Нину, — но это лучше. Патрончиков всегда вдосталь.
— А гранат что же, позабыли? — подзадорил Васильцов разведчиков.
— Никак нет. В полном порядочке, — лихо отрапортовал Рябушкин и ловко перекинул через плечо Нины брезентовую сумку с гранатами.
От радости Нина ничего не могла сказать, только улыбалась растерянно, торопливо прилаживая лыжные крепления.
— От це друга справа, как говорит наш Иван Кечко, — с гордостью воскликнул Кленов, когда Нина, щелкнув затвором автомата, взяла его наизготовку. — А вы ее, Степан Иванович, в обоз записали.