В пух и прах разлетится оборона Ватутина при первом же ударе по ней этой мощнейшей группировки. Не лучше будет и Центральному фронту Рокоссовского, когда также на узком фронте ринется на прорыв 9-я армия Моделя, который бросит в наступление четырнадцать пехотных, шесть танковых и две моторизованные дивизии. В общем итоге сорок одна дивизия, из них девятнадцать танковых и моторизованных, свершат то, что задумал Цейтцлер, утвердил Гитлер и проводит в жизнь теперь он, фельдмаршал Фриц Эйрих фон Манштейн. Такой операции еще не знала военная история. Это не Польша и не Франция, которые были взяты ударом всего лишь какого-то десятка дивизий, это даже не Москва, где действовало хоть и много войск, но все они были в какой-то мере распылены и не нацелены, как здесь, для нанесения единого, всесокрушающего, концентрированного удара. А по количеству вводимых в дело танков представить трудно что-либо подобное.
Теперь нужно только все организовать и подготовить так, чтобы эти огромные силы были полностью введены в действие. Поклонник четких, продуманных, тщательно разработанных и спланированных действий, фельдмаршал Манштейн в мыслях и на бумаге уже все решил и определил. У него не оставалось ни одного неясного вопроса. Все до единого подчиненные ему исполнители получили необходимые распоряжения. И вот теперь, объехав войска, он воочию убедился в том, что сделано практически для осуществления его планов и решений. А сделано было много. Под сенью рощ и бесчисленных садов северной Украины таились от упорных поисков советской разведки танковые и пехотные дивизии. На аэродромах скапливалось все больше и больше авиации. Тыловые и прифронтовые склады и базы ломились от боеприпасов.
Все вооружение и боевая техника были в превосходном состоянии. Железнодорожные эшелоны сплошными потоками везли пополнение. В штабах были продуманы, передуманы и отшлифованы самые обстоятельные планы действий. И днем и ночью на полигонах и стрельбищах шли упорные занятия, в штабах и на командирских учениях десятки раз отрабатывались варианты прорыва советской обороны, отражения контратак, форсирования рек и речушек, действий в самых различных и неожиданных условиях. Все это радовало и вдохновляло фельдмаршала. Но за всем этим ощутимым благополучием у Манштейна, незаметно возникнув, нарастало раздражение. Первый толчок этому, видимо, дал командующий 4-й танковой армией генерал-полковник Гот. Едва встретив фельдмаршала и доложив о состоянии своей армии, он с каким-то непонятным упорством начал твердить о медленном поступлении нового вооружения и боевой техники, о плохой обученности прибывающего пополнения, о других тех самых десятках и сотнях недостатков, непорядков и недоделок, которые неизбежны при подготовке любого большого дела.