Грант тряхнул головой, сознавая, что вот-вот наступит ясность.
— В моем чувстве нет ничего мимолетного.
Она обратила внимание, что он не отрекся от решающего слова.
— Но все же это похоть.
Было бы подло солгать ей. А честный ответ таков: он и представления не имеет о собственных чувствах. Только одно ему известно: они чрезмерны.
— Еще не знаю.
Она так и думала. Вдруг почувствовав ужасную усталость, Шайен направилась к двери.
— Позовете меня, когда определитесь.
Она открыла было дверь, но тут вспомнила, что далеко ей не уйти.
— Теперь Джек может отвезти меня обратно? Мне хочется представить в полицейский участок сделанные мною снимки.
Он обо всем забыл: о фотографиях, о буре, не говоря уже о своем соглашении со Стэном. Все его мысли были заняты исключительно ею.
Быть может, так чувствовал себя и его старик, когда влюблялся? Или Шон О’Хара принимал по ошибке похоть за любовь, в чем только что его обвинила Шайен? Пожалуй, некоторая дистанция пойдет им только на пользу.
Но, черт возьми, Гранту не нужна разлука. Он страстно желает обладать этой женщиной. Больше всего ему хотелось прояснить, что за чувство мучает его.
— А как же фотографии?
— Я только что сказала…
— Мои, — пояснил он.
Ужас, но она позабыла о редакционном задании. Однако ей сейчас нельзя оставаться здесь. Не сейчас, когда она легко может поддаться искушению.
— Я скажу Стэну, что после бури на вашем острове остались одни руины. Мы отложим публикацию статьи до следующего раза. Пожалуй, пришлем кого-нибудь другого.
— Я не стану давать интервью кому попало.
От собственной язвительной реплики на его губах заиграла кривая улыбка.
— А как же соглашение, мистер О’Хара?
Он не потрудился ответить. Вместо этого, взяв за руку, вытащил Шайен из кухни.
— Живей, пошли будить Джека.
— Знаете, ведь вам не обязательно идти туда, — сказала ему Шайен раз в двадцатый, когда перед полицейским участком они выбрались из машины. — Я и сама могу отправиться в полицию.
— Никто не сомневается, что вы умеете ходить, Шайен. — Захлопнув дверцу, Грант почти насильно взял ее под руку.
Джек благополучно посадил самолет на взлетную полосу. Там их уже поджидал Рили, чтобы отвезти в гостиницу. Грант настоял на том, чтобы проводить ее до номера. Она боялась, что О’Хара пройдет внутрь. У него был такой сердитый вид. Однако он оставил ее у дверей, объявив, что в полицейский участок они отправятся вдвоем. Разубеждать его было бесполезно.
Она спешно переоделась, и, когда отворила дверь гостиничного номера, Грант уже ожидал ее в коридоре.
— Полагаю, — заявил он, когда они поднимались в участок по каменной лестнице, — вашему заявлению поверят охотнее, если я поддержу вас.
Заявлению? Какому заявлению? Ведь не во сне же все ей привиделось. У нее имеются доказательства.
— У меня есть снимки, подтверждающие мои слова, — буркнула она.
Он попридержал для нее дверь:
— Вы не хуже меня знаете, что их можно подделать.
Это смешно.
— Ради Бога, зачем мне возиться с их подделкой?
— Как раз данное обстоятельство и может заинтересовать полицию. Однако я пользуюсь некоторым авторитетом, — произнес он без чванства. — Им известно: у меня нет времени для шуток.
А у нее что, есть? Шайен постаралась совладать с неожиданной вспышкой гнева.
— Стало быть, вы нужны мне, чтобы в участке мне поверили? — спокойно осведомилась она.
— Я необходим вам, чтобы вам поверили быстрее, — подчеркнул он. — В конце концов, вас же не заденет, что я буду рядом с вами, правда?
Улыбка снова засияла на его лице… и вновь проникла ей в душу. «Он ошибается, — подумала она. — Конечно же, заденет. И причем здорово».
Сыщик с помятым лицом и вчерашней щетиной на подбородке принял сначала заявление у Шайен, а затем у Гранта. И взял фотографии, что она принесла с собой. Положив заявления и снимки в бумажную папку, он бросил ее на стол рядом с табличкой, на которой красовалось его имя: «Детектив Алекс Моро», затем пристально уставился на стоявшую перед ним парочку. Он не знал их, но имя О’Хара было ему известно. Хорошо, что они пришли в его дежурство. Найденный сегодня рано утром труп члена муниципального совета Фелпса подтверждал рассказ женщины. Тело обнаружили уборщики, сгребавшие мусор, оставшийся после вчерашнего гулянья и разыгравшейся затем бури. И никаких улик на месте преступления.