Откинувшись на спинку мягкого кожаного сиденья, Ник размышлял об их отношениях. Он всегда считал безумием связываться с женщинами, которые у него работают. Если бы ему могло прийти в голову, что он не устоит перед чарами Лорен, он бы подыскал ей работу у кого-нибудь из своих приятелей. Теперь уже поздно…
Он желал Лорен с того самого первого вечера, когда, повернувшись к ней с тоником в руке, обнаружил не неловкого подростка, а на редкость красивую девушку. Ник улыбнулся, вспомнив выражение ее лица, когда он не мог оправиться от шока. Наверняка она предвидела его удивление и от души наслаждалась произведенным эффектом.
В тот вечер он решил держаться от нее на расстоянии. Она была слишком молода для него… К тому же ему не понравилась вспышка страсти, которой он едва не поддался, когда она со смехом сказала ему, будто превратит его в очаровательного лягушонка, если башмачок окажется ей впору. Если бы его желание не победило в нем все остальные чувства, когда он пригласил Лорен на лайнч к Тони, он бы ни за что не повез ее в Харбор-Спрингс. А он повез…
И она оказалась девственницей…
В Нике заговорила совесть, и он тяжело вздохнул. Черт! Если бы он не лишил ее девственности, это сделал бы кто-нибудь другой. И очень скоро. Джим Уильямс как будто влюблен в нее. Да и десяток других тоже, подумал Ник, вспомнив, как высокопоставленные чиновники увивались за ней на субботней вечеринке.
Неожиданно Нику вспомнилось, какой он увидел Лорен на балконе.
Ник вспомнил страшные обвинения, которые бросал ему в лицо разъяренный ангел: «Месяц назад я думала, что ты особенный! Месяц назад я понятия не имела, что ты богатый плейбой, который меняет женщин так же часто, как рубашки. У тебя нет принципов, нет морали, нет чести!» Что ж, она умеет очень точно выражать свои мысли и чувства…
Все говорило Нику, что связь с Лорен осложнит его жизнь. Она уже заняла слишком много места в его мыслях. Ему необходимо избегать контактов с ней. Разве не таким было его решение, когда он выпроводил ее из Харбор-Спрингс? И ничего бы не изменилось, если бы не субботняя вечеринка. Лорен была такой очаровательной в своем воздушном платье.
И она желала его тогда, хотя со свойственной ей страстностью отрицала это. И сегодня в его кабинете она тоже хотела его. Ник решил, что в первую очередь научит эту строптивую красавицу принимать свою сексуальность как должное и не бороться со своими желаниями. Потом он подарит ей наслаждение, какое только может мужчина подарить женщине в постели. А уж потом он и ее научит дарить ему наслаждение. Ник вспомнил прелестные наивные попытки Лорен сделать ему приятное и почувствовал, что желание вновь завладело им. Эта девчонка имеет над ним власть, какой еще не имела ни одна женщина, мрачно подумал Ник, стараясь взять себя в руки.
А что, если она не справится со своими чувствами? Что, если она сорвется, когда он бросит ее? Но ведь он не хочет причинить ей боль…
Ник взял в руки портфель и достал из него контракты, которые он собирался обсудить с партнерами, специально ради этого летевшими в Детройт.
Слишком поздно сокрушаться о возможных последствиях, вынес приговор Ник, и мысли его потекли по уже привычному руслу. Он страстно желает ее. И она хочет его…
Глава тринадцатая
На другой день ровно в час Лорен отправилась на восьмидесятый этаж, и Мэри сообщила ей, что мистер Синклер хочет немедленно видеть ее. Стараясь не нервничать, Лорен пригладила волосы, которые завязала тугим узлом на затылке, и вошла в его кабинет.
— Вы хотели меня видеть? — вежливо поинтересовалась она.
Ник оставил документы, лежавшие перед ним на столе, и, откинувшись на спинку кресла, стал лениво оглядывать Лорен с головы до ног.
— У вас была такая же прическа, когда мы отправились в Харбор-Спрингс, — произнес он бархатным баритоном. — Мне она нравится.
— В таком случае я изменю прическу, — как ни в чем не бывало отозвалась Лорен. — Буду носить волосы распущенными.
Он усмехнулся.
— Значит, такая у нас пойдет игра?
— Что?
— Игра, которую мы начали вчера.
— Я не играю в ваши игры, — твердо возразила Лорен. — Мне не нужен приз.
Но это была неправда. Она хотела его. Хотела, чтобы он принадлежал ей всегда. Ей и только ей… Лорен презирала себя за слабость, потому что не могла выкинуть Николаса Синклера из своего сердца.