— Упала в горах. Ничего страшного.
Эми уставилась на Мэтта, подначивая его произнести хоть слово.
Мэтт был не совсем уж идиотом. Он хотел эту женщину.
Поэтому покрепче сжал губы.
Люсиль ткнула в него пальцем.
— Упала во владениях Лесничего Классные булочки?
На этот раз Эми улыбнулась. Искренней улыбкой, не часто появлявшейся у нее на губах.
— Вы так его называете?
— Неужели не читаешь результаты голосования в «Фейсбуке», где дается рейтинг самых горячих парней в городе?
Иисусе!
Мэтт скорчился на стуле.
— Это удвоило нашу популярность! — добавила Люсиль. — Мэтт впереди доктора Джоша Скотта, но только на полноздри. Ты должна зайти и проголосовать.
— Я так и сделаю.
Судя по тону, Эми собиралась голосовать за Джоша.
Люсиль отошла. Эми задумчиво взглянула на Мэтта.
— Пойду принесу заказ, Лесничий Классные булочки.
Он едва успел поймать ее здоровое запястье, и его мгновенно прошил заряд электрического тока.
Эми посмотрела на Мэтта, подумав, что не он один испытал шок от прикосновения. Поэтому Эми поспешно высвободила руку и отошла. Все‑таки удалось ему немного вывести ее из равновесия.
Он знал это чувство. Электрополе между ними искрит что надо.
Эми повернулась и исчезла на кухне. Он даже не удивился, когда заказ принесла Джан, владелица «Ит ми», вечно хмурая брюнетка лет пятидесяти, с прической, придававшей ей сходство с Люси из комикса «Арахис».
— Куда ушла Эми? — спросил он.
— Перерыв, — ответила Джан прокуренным голосом. — Ушла на перерыв.
Этой ночью Эми пыталась отвлечься просмотром всех серий «Друзей», устроив рядом с собой гигантскую миску с попкорном и два «сникерса».
Неожиданно зазвонил телефон.
— Шокоголики встречаются завтра вечером, — объявила Грейс в трубку. — Мэлори просила позвонить тебе. Она бы сама позвонила, но слишком занята. Собирается вдоволь поплясать на костях Тая.
Либо это, либо она избегает Эми после той истории с вызовом Мэтта…
— Не знаю, — протянула Эми. — Джан говорит, что больше нам нельзя встречаться в закусочной за шоколадным тортом.
Недели две назад весь интерьер «Ит ми» был уничтожен пожаром, когда из‑за негодных свечей загорелся сначала шоколадный торт, а потом и все остальное.
— Шоколадные пирожные, — немедленно отреагировала Грейс. — Встретимся за шоколадными пирожными.
Шоколадные пирожные оказались прекрасной идеей.
— Мэлори приказала хорошенько подготовиться, — сообщила Грейс. — Очевидно, теперь, когда ее жизнь в полном порядке, мы займемся твоей. Она считает, что мы должны преподать тебе уроки хорошей девочки. Прости…
Грейс рассмеялась.
— И что тут смешного? — поинтересовалась Эми.
— Пожалуй, ты права. Сложная задача.
— Эй, из меня выйдет прекрасная хорошая девочка!
«Если очень захотеть…»
Грейс фыркнула:
— Ладно! Увидимся завтра вечером, хорошая девочка!
— Я, может быть, занята!
— А ты занята?
Эми поколебалась. Она хотела вернуться в горы, подняться на Сьерра‑Медоуз, но была не настолько безумна, чтобы сделать это на ночь глядя. Подождет до следующего выходного.
— Эми?
— Я свободна. Просто считаю, что мы лучше проведем время, занявшись ТВОЕЙ жизнью. Я вполне могу подождать.
Грейс работала на востоке финансовым консультантом и приехала в Лаки‑Харбор несколько месяцев назад в поисках счастья. Беда была в том, что рабочих мест в городке не хватало, а вакансий по специальности Грейс и вовсе не было.
— Пытаться не вредно, но на очереди ты! — отрезала Грейс. — И кстати, в «Фейсбуке» сказано, что в горах ты тесно подружилась с Лесничим Классные булочки.
— Шоколадные пирожные, — вздохнула Эми. — Завтра вечером.
— Мы ожидаем услышать историю с лесничим.
Эми отключилась и тут же получила сообщение от Мэлори:
«Урок хорошей девушки № 4: утаивать пикантные подробности от лучшей подруги — страшный грех. Ты спала с ним???????»
Эми закатила глаза и принялась печатать ответ:
«Разве не слышала, что хорошие девушки не любят хвастаться победами? Особенно перед назойливыми подругами, коварно подстроившими свидание для лучшей подруги, которая вовсе никаких свиданий не желала!»
Эми, злорадно улыбаясь, послала сообщение. Теперь Мэлори всю ночь будет кипеть от злости.
Но это оказалось слабым утешением, потому что полчаса спустя в дверь постучали. Эми мгновенно насторожилась, соски затвердели и вытянулись, потому что она точно знала, кто пришел.
Мэтт Бауэрс.
По прозвищу Лесничий Классные булочки.
Эми знала, что рано или поздно он появится. Вопрос в том, хотела ли она этого?
Он постучал снова, уверенно и громко. Она глянула в глазок. И точно, чертовски сексуальный лесничий в мундире стоял у двери, вооруженный и очень опасный.
И накаленный до предела.
Глядя ей прямо в глаза, он поднял брови.
Эми, чувствуя несвойственную ей нерешительность, закусила губу. Подчиниться зову гормонов? Или проигнорировать звеневшее в ней желание?
— Всю ночь, — сказал Мэтт. — Я могу простоять здесь всю ночь.
Эми громко выдохнула и открыла дверь.
Он покачивался на каблуках, сунув руки в карманы, и непринужденно оценивал ее внешность.
— Мило.
Эми была в самой старой футболке и обрезанных джинсах и выглядела как товар с дешевой распродажи. Но хуже всего было то, что он‑то смотрелся неотразимо.
— Я просто растрепа.
— Может быть! Но растрепа хорошенькая.
Эми злобно прищурилась. Мэтт рассмеялся.
— Знаешь, большинству женщин нравится, когда мужчины называют их хорошенькими.
— Я не большинство женщин!
— Да, я это уже понял.
— Зачем пришел?
— Перейти к делу? Ты об этом?
— Да. Перейти к делу.
— Ладно, перехожу. Мне понравилось. Но тебе, возможно, нет. Я насчет поцелуя.
В животе вдруг закололо.
— А что там с поцелуем?
— С того времени ты стала какой‑то странной.
— Неправда.
— Лгунья.
Он прислонился к косяку, устраиваясь поудобнее.
— Так я все гадаю: у меня изо рта пахнет?
Он что, смеется? Да целоваться с ним — просто рай.
— Нет.
— Я целуюсь как идиот? Как сенбернар?
Эми едва сдержала улыбку. Как ему это удается? Почему в его присутствии ей всегда хочется улыбаться? Вот загадка!
Она вовсе не собиралась связываться с мужчиной, но этот свалился на голову и так ослепил, что теперь она не могла думать ни о чем другом.
— Нет, — честно призналась она. — Ты целуешься не как идиот и не как сенбернар.
— А тогда…
Он заполнил собой проем двери.
— Что ты делаешь?
— Похоже, мне нужно кое‑что доказать.
Он прижал ее к косяку, намотал волосы на кулак и поцеловал. И при первом прикосновении его губ мозг Эми совершенно перестал функционировать. Она стала жадно целовать Мэтта, прильнув к нему так тесно, как только могла.
Беда в том, что прошлой ночью в палатке ей было слишком хорошо. Но сейчас было еще лучше, что совершенно не имело смысла. Как не имело смысла то, что она почти забывала свои проблемы, когда он накрывал ее губы своими. И то, что началось как раздражающее вторжение, быстро превратилось в горячку, а их тела слились друг с другом. Она хватала губами воздух, когда он, пробормотав ругательство, резко оборвал поцелуй и схватился за рацию.
А она даже не слышала вызова!
— Мне нужно идти, — выдавил Мэтт, все еще тяжело дыша.
Эми кивнула и коснулась пальцем влажных губ.
— Да.
Его взгляд упал на ее рот, и глаза снова загорелись. Он не хотел идти, потому что хотел ее. Сознание этого словно окружило Эми теплым сиянием.
— Так у нас все хорошо?
«Хорошо» — понятие слишком растяжимое.