Сквозь уплывающее сознание Шоэрг слышал какие‑то крики, но по сравнению с недавним шипением они казались почти музыкой. Он попытался поднять голову, но из горла вырвался лишь странный булькающий хрип, а дышать стало очень трудно… почти невозможно… Его практически идеальная защита снова дала сбой, на этот раз роковой. От "эксклюзивных" чудовищ она не спасала…
Неимоверным усилием воли Шоэрг приоткрыл глаза — и увидел над собой внушительную усатую морду, кое — где заляпанную кровью. Круглые жёлтые гляделки пялились на него, не мигая, и эльф, наконец, узнал это "чудовище". Толстый, бесполезный котище из отряда, сказитель… да ещё имя у него такое дурацкое…
— Глупо… Меня убил кот…
На дальнейшую иронию сил уже не хватило. Накопитель тихо чавкнул, вбирая в себя остатки энергии своего хозяина. Своего теперь уже мёртвого хозяина.
Змеюн отвернулся от поверженного противника — зрелище и вправду было неаппетитное — и привалился дрожащей спиной к узловатому стволу.
"Дорогие папа и мама. Я только что зверски загрыз и убил ядом человека… тьфу, эльфа… неважно… Сейчас стошнит…"
Первой к нему подскочила добросердечная Веся. Помогла встать и отвела подальше, к своему чудом уцелевшему мешку с лекарствами. Несчастный кот заглотил лошадиную дозу валерьянки и тут же вырубился. Веся кое‑как оттёрла ему мордочку от засохшей крови и медленно вернулась на поляну.
Марк молча взял её за руку и отвёл подальше от дерева, под которым лежало тело Шоэрга. Все они зачарованно наблюдали, как Далиниэль опустился на колени и с силой прижал ладони к обгорелой траве. От его рук веером зазмеились глубокие трещины. Стремительно вспарывая мёртвую землю, они устремились к окровавленному эльфу, а через несколько мгновений раздался оглушительный треск, земля дрогнула — и тело преступника вместе с деревом на глазах у всех отвесно ухнуло в пропасть. О её глубине оставалось только догадываться… Далиниэль, закрыв глаза, по — прежнему не убирал ладони, и яма стала так же быстро затягиваться, пока окончательно не сомкнулась. Всё стало, как раньше. Кроме дерева. И — кроме лежащей на его плаще хрупкой золотоволосой девушки.
Далиниэль медленно поднялся и, пошатываясь, побрёл к телу жены. Ребята переглянулись и не решились сейчас ему мешать. Просто легли рядком на землю и стали молча смотреть в синее, почти летнее небо. Одновременно вздрогнули, когда над поляной поплыли негромкие чистые звуки пронзительно — печальной эльфийской песни.
— Прощальная, — глотая слёзы, прошептала Зара и изо всех сил вжалась лицом в Петькино плечо.
Они в первый раз слышали, как поёт Далиниэль. В первый и последний.
Веся почувствовала, как к её горлу подступают безудержные рыдания. Вскочила и почти бегом устремилась прочь, чтоб не помешать своей истерикой. Ревела до изнеможения и рези в животе… Потом кое‑как умылась и, то и дело спотыкаясь, пошла обратно к друзьям. Эльфийская песня звучала в её ушах как реквием по той беспечной жизни, которая была у них на Мерцающем до сегодняшнего дня. Теперь сказка навсегда ушла в прошлое… Песня оборвалась на самой высокой ноте — так резко, что Веся невольно остановилась. Устремлённому вниз взгляду предстало удивительное зрелище: в том месте, где ещё недавно стоял злосчастный, затянутый под землю дуб, теперь прямо на глазах стремительно рос маленький хрупкий побег. Вот он изо всех сил тянется к солнцу, вот на его вершине робко раскрываются два волнистых листочка… потом ещё два… Эльфийская магия! Бедный Далиниэль… Даже уничтоженное им в порыве чувств дерево, повинуясь его желанию, теперь возродится. Станет снова могучим красивым дубом… И только предателю и убийце нет места на этой земле.
Веся некоторое время наблюдала за растущим деревом, потом вздохнула и собралась идти дальше — но тут её взгляд машинально зацепился за розовый камешек, мелькнувший на солнце среди нежно — зелёных листьев. Дубок, казалось, ещё больше ускорил свой рост, чтобы она могла получше рассмотреть эту диковинку, и, наконец, в руку девушки легла тоненькая веточка с продетым в неё маленьким кулоном в виде розовато — перламутрового кувшинчика. Красивый… Веся осторожно отцепила его и сжала в ладони, чувствуя приятное успокаивающее тепло. Погладила дрогнувшие листочки и медленно пошла к своим.