— Ты долго, — не глядя на неё, шепнула зарёванная Зара. — Далик уже допел…
— Что он будет делать дальше?
— Не знаю. Никто не знает, как надо хоронить… фею…
Эльфийка снова прерывисто вздохнула, и Веся вложила в её ладонь свою находку.
— А я вот что нашла. У него какая‑то светлая энергия, правда? Может, тебе тоже полегчает…
Зара вгляделась в кулончик и сжала пальцы. Как ни странно, слёзы и в самом деле отступили, дыхание выровнялось, и наконец‑то исчезли неведомые "когти", царапающие раненое сердце.
— Да, ты знаешь, и вправду стало намного легче… Пойдём отдадим его Далику!
Зара встала и решительно потянула Весю за собой. Видимо, идти одна она всё‑таки боялась.
Эльф сидел к ним спиной, по — прежнему не отрывая взгляд от застывшего лица Жалеи. Сейчас оно казалось совсем детским и каким‑то умиротворённым. Феи никогда не боялись смерти, и, наверное, это был для неё наилучший выход. Не позорный плен, но свобода…
Зара осторожно тронула Далиниэля за плечо и, когда он не отреагировал, присела на корточки и сунула кулон в его неподвижную руку. Другой рукой он сжимал ледяные пальчики жены. От прикосновения тёплого, словно нагретого солнцем, камешка эльф словно очнулся и не без труда перевёл на него взгляд. А потом в его лице что‑то дрогнуло, и он уже внимательнее оглядел легкомысленную розовую безделушку. Закрыл глаза, словно к чему‑то прислушиваясь, шумно выдохнул — а когда открыл их снова, то девушки поразились произошедшей с ним перемене. Как будто кто‑то бросил горящую ветку в потухший ночной костёр…
Далиниэль нагнулся и вложил кувшинчик в раскрытую ладонь Жалеи. Накрыл сверху своей, снова закрыл глаза и беззвучно зашевелил губами.
— Что он делает?
— Не знаю…
— А он не мог от горя немного того?..
Развить своё предположение Веся не успела. В лицо вдруг ударил поток тёплого, почти горячего воздуха, взметнул растрёпанные волосы, закружил по поляне сухую траву. Эльфийское зрение Зары уловило больше: упругие невидимые волны чистой силы, которые толчками вырывались из распечатанного Даликом накопителя, закручивались в спирали вокруг неподвижного тела феи и, чуть потрескивая, развеивались в пространстве. Сама земля даже не дрогнула, и все бывшие на поляне "неэльфы" толком и не поняли, что происходит. Почему резко очнулся крепко спящий Змеюн, почему у Марка на глазах начала заживать пораненная рука, а у обгоревшего воина страшно зазудело под бинтами. Почему бодро вскочил на ноги словно помолодевший от энергетической подпитки Элентий… Магическая сила, заключённая в невзрачной безделушке, оказалась столь огромна, что заставила в момент вырасти до прежних размеров многострадальный дуб, а вся поляна стремительно покрылась свежей травой и легкомысленными белыми цветочками.
Далиниэль полностью сосредоточился на "внутреннем векторе" освобождённой силы, источник которой лежал сейчас на ладони его жены. Он по — прежнему смотрел только на неё и не видел, что происходит на остальной поляне, которую "задевало" лишь краями спиралей. Силовое ядро мощно пульсировало около Жалеи, делая очертания её тела словно размытыми. А потом так же резко всё кончилось. Магия иссякла. Даже кувшинчик заметно потемнел… Далиниэль жадно вгляделся в лицо Жалеи — такое же бледное и неподвижное. Ни одного даже самого слабого вздоха, лишь ветер слегка покачивает золотые кудряшки… Чуда не произошло. Несмотря на свою колоссальную силу, воскресить мёртвого амулет так и не смог. Всё.
Зара прижала палец к губам и потянула подругу к оставленным мужчинам. Она объяснит им, что только что здесь происходило, если уже сами не догадались. А бедному Далику нужно ещё побыть одному. Разочарование после такой дикой, отчаянной надежды — слишком суровое испытание даже для него…
Далиниэль лёг рядом со своей феей, обнял, зарылся лицом в волосы. Они ещё хранили её запах — такой чувственный, такой волшебный… Ничего этого больше никогда не будет. Ни — ког — да… Он не уберёг то единственное, что было для него отдушиной в череде бесконечных тяжких лет. Зачем теперь всё это? Глупое прошлое, бессмысленное будущее — зачем?? Сколько ещё "даровано" ему времени? Беспросветного, ненужного… Он сделал для Мерцающего всё, что мог, а для любимой женщины не сделал главного. Не защитил, отпустил. Жалкий старый урод!!